– Мне очень нравится, поэтому я и уснул, – отчеканил он, подскочив на стуле, и виновато потупил взгляд. – Это как колыбельная. Приятная музыка.

И чего я хотела от Смирнова? Он совершенно чужд к культуре, искусству, музыке… Глупо надеяться, что он вдруг переменится. Достаточно того, что он пожертвовал целым вечером, чтобы сводить меня на Вивальди. Вздохнув, я взяла с кресла свою сумочку и подождала, пока Смирнов соизволит подняться и направиться к выходу.

Мы вышли в холл второго этажа. Здесь раскинулся театральный музей, где под стеклом выставлялись настоящие костюмы артистов, некогда здесь выступавших. Я засмотрелась на витрину с пышным черным платьем, и Индюк решил этим воспользоваться: попытался обнять меня, но я отшагнула.

– Обиделась, что я уснул? – спросил Смирнов.

– Нет. Это твое дело. Мы слишком разные, чтобы я могла судить тебя по себе, – спокойно сказала я.

– Ну, иногда хорошо быть разными, – улыбнулся он.

– А иногда – плохо, – ответила я и перевела дыхание, чтобы не раздражаться, ведь дала себе слово не обижаться на его испорченную натуру. – Дим, ты уже хочешь уйти?

– А ты нет? Хочешь побродить среди этих платьишек? – поинтересовался он, и я промолчала в ответ. – Хорошо, давай так – я в гардероб за нашими вещами, а ты погуляй пока здесь. Встретимся внизу в холле.

– Договорились, – улыбнулась я.

Время словно остановилось. Я бродила среди стеклянных витрин, рассматривая красивейшие наряды, читала газетные вырезки и афиши. Холл опустел, а я даже не заметила. Скорее всего, внизу уже тоже все разошлись, странно, что Дима не поднялся за мной. Вдруг я услышала торопливые шаги. Стоило о нем только подумать… но это был не Смирнов. Симпатичный брюнет в черном костюме шел в сторону лестницы. Я сразу его узнала – тот самый скрипач, что так виртуозно играл. Он взглянул на меня, легко улыбнулся и прошел мимо, а я, словно движимая невидимой силой, направилась за ним. Брюнет услышал мои шаги и обернулся.

– Извините, – выпалила я на английском, надеясь, что он понимает. – Я просто хотела сказать, что мне очень понравился концерт. Вы так замечательно играли.

– Спасибо. Мне приятно, что вам понравилось, – ответил он на чистом английском и улыбнулся, демонстрируя очаровательные ямочки на щеках, а я смущенно опустила взгляд. Как глупо. – Меня зовут Ондрей, а вас?

– Валерия, – ответила я и набралась смелости посмотреть в его глаза.

Ондрей был красив, утонченно красив: миндалевидные глаза в обрамлении по-ангельски длинных ресниц, молочная кожа с легким румянцем, бледно-розовые губы. Он был словно не из нашего мира. Если бы мне сказали, что передо мной стоит ангел, сотканный из эфира, я бы поверила.