– Извини… Не раздавил? – расплываясь в улыбке, вопросил он.

– Все в порядке, – ответила я.

Мы принялись снова за поиски. Время утекало, как вода сквозь пальцы, а мы ни на йоту не продвинулись. Я уже начала отчаиваться. Неужели снова облажалась?

– Лер, ну-ка иди сюда, – Дима вышел в центр зала и поднял глаза в потолок.

– Что такое? – я подошла к нему и проследила за его взглядом.

– Капелла посвящена Благовещению? – спросил Смирнов, прекрасно зная ответ.

– Да, – пробормотала я, не понимая, к чему он клонит. Мы стояли под главным куполом под фреской «Благовещения», в которой Смирнов явно усмотрел то, что не увидела я.

– Для Браге символика играла немаловажную роль, раз он решил спрятать манифест в Зеркальной капелле, потому что она посвящена Благовещению. Это посвящение относилось и к теории Браге, ведь он нес «Благую весть». Он не мог спрятать манифест просто так: в нише или за органом, – Смирнов улыбнулся, продолжая смотреть в потолок, где я не видела ничего, кроме фрески.

– Дим?.. – не выдержала я.

– Думай, Ланская, ты у нас тут гений. Думай и смотри.

Но куда нужно было смотреть? Мне должна что-то сказать главная фреска? Красивые изгибы фигур, гармоничное сочетание цветов пастельных оттенков. Где была скрыта подсказка? Не мог же Браге спрятать манифест на потолке.

– Ну же… – Смирнов подошел ко мне сзади, опустил руки на талию и сделал вместе со мной небольшой шажок. – Так обзор лучше.

Я снова посмотрела на потолок и только сейчас поняла, что должна смотреть не на фреску. Капелла получила свое название из-за зеркал на потолке. Пол здесь был отделан мрамором таким образом, что в зеркалах на потолке он отражался, создавая иллюзию звезд на небе. Мы стояли под фреской Благовещения так, что в центральном зеркале отражалась звезда.

– Я, конечно, не так продвинут в религиозной символике, как ты, – прошептал на ухо Смирнов, и я встрепенулась от его горячего дыхания и чересчур интимной близости. – Но я еще со школы помню, что звезда возвещала о рождении Иисуса. Нового человека.

– Да… – протянула я, не желая признавать, что догадалась, куда клонит Дима. Хотелось растянуть этот момент нашей близости.

– Ты же увидела то, что и я, – усмехнулся Смирнов и отшагнул назад.

Сердце ненормально билось. Снова в кровь брызнул адреналин. Смирнов стоял, сложив руки под грудью. Он предоставил мне возможность первой проверить свое открытие, и я опустилась на колени перед небольшими мраморными плитами, образующими звездочку. Но как их можно было снять? Я встревожено посмотрела на Диму, и он, словно читая мои мысли, вынул из своей сумки длинную отвертку.