Слезы помимо воли хлынули по щекам. На смену приятной эйфории от близости пришло опустошение. Страшное и безжалостное. Тактильная память до сих пор хранила терпкие поцелуи и жадные касания. Только сейчас они причиняли реальные физические страдания. Хотелось смыть с себя эту похоть, до скрипа тереть кожу мочалкой, лишь бы забыть. Мерзкое разочарование медленно заполняло образовавшуюся пустоту. Вязкое, липкое ощущение собственной никчемности обволакивало сердце.

Сначала унизил ее перед коллегой, а потом и перед самой собой. Просто использовал, как бумажную салфетку, смял и выбросил за ненадобностью. Наплевал на все ее чувства и ушел, будто ничего не было, будто так и надо. Знал, что любит, и все равно втоптал ее в грязь.

Что он пытался этим доказать, Таня так и не поняла. Ведь приходил же к ней не раз, переживал, кричал. Сначала думала, что ревнует, злится, поэтому так остро реагирует на все ее слова и действия, а потом пришла к выводу, что он просто эгоист и в принципе не способен полюбить кого-то, кроме себя. Принимать это не хотелось, но приходилось с огромным трудом.

Последние надежды на счастье стекали по щекам вместе со слезами, оставляя лишь мокрые дорожки сожаления. Она ненавидела его каждой клеточкой тела, но самое ужасное, что любила с такой же силой.

Всего один день изменил ее жизнь на сто восемьдесят градусов, забрал все, чем она так дорожила. И как справляться с внезапно обрушившимися проблемами, Таня не представляла. Попросить помощи было не у кого, теперь она осталась совсем одна.

Глава 19

Глава 19

Москва. Квартира Дымова

Зимина по-хозяйски прошла на кухню, заварила чай и, пока Стас разговаривал по телефону, накрыла на стол. Понедельник, как всегда, выдался не из легких, и она с удовольствием выпила бы чего-нибудь покрепче, но завтра ей предстоял очередной рабочий день.

— Значит, надо было лучше за ним следить, — из комнаты донесся разъяренный голос Дымова. — Глаза себе на жопу натяни, идиот!

Через несколько секунд он сам появился на кухне. Швырнул телефон на стол и сел напротив Елены.

— С кем это ты так?

— Да наберут по объявлению.

— Придется воспитывать, — усмехнулась она, вспомнив оперативников из «Гагаринского». Стас всегда держал их в ежовых рукавицах и принимал к себе на службу только проверенных людей.

— Уволю к чертовой матери.

— Что случилось-то?

— Злодея упустили.

— Ну бывает. Поймаете.