— Не знаю, ударилась, наверно…

— Ира, блядь! — Тим вскипел мгновенно. — Я что, похож на идиота, который не отличит удар от следов чьих-то грязных пальцев?

— Тимур, все хорошо. Ну правда… — Ирина нежно провела рукой по его щеке, усмиряя буйный нрав, и мягко улыбнулась. — А это так, мелочи… Считай, что прощание с прошлой жизнью.

— Это он? — Громов сжимал кулаки и понимал, что уже поздно что-либо менять, но все равно винил себя. Если бы он был рядом, то не позволил бы прикоснуться к своей женщине, убил бы, не задумываясь. — Почему ты опять соврала мне?

— Тим, пожалуйста… Я хочу забыть все, как страшный сон.

— Я должен знать правду!

— Я расскажу тебе все, но не сейчас, — пообещала Романова и, взяв его за руку, повела за собой в отделение.

Тимуру ничего не оставалось, как согласиться. Но он не намерен был оставлять все как есть.

Тула. Городская клиническая больница №7

Горячие пальцы Громова уверенно скользили по позвоночнику, каждый шажок непременно бил по нервам. Ира выгнула спину, безропотно подчиняясь дикой силе его желания. Жаркие поцелуи водопадом стекали по коже, открывая дорогу в омут блаженства. Ее острые ногти врезались в крепкие плечи до боли. Это была неизбежная плата за наслаждение.

Соленые капли пота струйками сползали по телу. Сердца стучали в унисон их движениям. Вверх-вниз — танец безумства. Вверх-вниз — танец разврата.

Голова шла кругом от переполнявших эмоций, Ира неотрывно смотрела в почерневшие от страсти глаза Тимура и видела в них свое отражение. Каждый его толчок приближал их обоих к желанной бездне и дарил неземное блаженство.

Нежность сгорела в горниле желания, касания Громова стали жестче, то и дело оставляли красные метки на коже. В легких закончился кислород, дышать было совсем нечем, но они жадно стремились навстречу друг другу.

Он глубоко врывался в разгоряченное лоно, срывая хриплые стоны. Романова старалась держать равновесие и подстраиваться под его ритм, но с каждым разом получалось все хуже — сил почти не осталось. То, что она была сверху, не позволяло ей контролировать ситуацию, Тим в очередной раз взял инициативу на себя.

Страсть и любовь бесились вперемешку, яркие эмоции сливались в один взрывоопасный коктейль. Движения стали рваными, крики — гортанными. Острое наслаждение вихрем прошлось по телу, жидкой лавой разлилось по венам, напрочь отключая сознание.

Буквально через несколько секунд скрипнула дверь, извещая о чьем-то приходе. Романова вздрогнула от неожиданности, только и успела накрыться простыней.