Они помолчали. Одна пыталась переварить столь неожиданный комплимент, другая продолжала внутри себя цепь своих размышлений.

– Даже не знаю, – с сомнением протянула Тунь, – пошло бы тебе на пользу, если бы ты осознала, в чём твоя сила, и стала бы использовать её осознанно, как, например, делает твой муж. Мне кажется, в тебе именно это странное очарование наивности – самое сильное оружие.

Хмыкнув, Рэми спросила:

– А в Мариане только оружием меряются? Просто дружить нельзя, да? – хлопнула она ресницами.

Тунь рассмеялась, находя в этом переводе темы подтверждение только что озвученного тезиса.

С минуту поизучав лицо принцессы, Тунь, наконец, протянула ей руку со словами:

– Не знаю насчёт дружбы, Ирэмия А-Ларрес, но на союз можешь рассчитывать.

Рэми с готовностью эту руку пожала, чувствуя себя смущённой: она не совсем уловила ход мыслей собеседницы.

Впрочем, в случае с этой леди ход её мыслей обычно никто не улавливал.

– Я поговорю с братом, – резюмировала Тунь, – а ты скажи Эртану, что он был крайне неделикатен сегодня.

С удивлением Рэми переспросила:

– Но почему, Тунь? Я уверена, этот брак можно устроить.

Лицо гордой марианки исказилось.

– Я никогда не приму его! – горько заявила она, резко вставая. – Не после этой истории с Элпи! – проговорила она с таким отчаянием, что Рэми незамедлительно узнала в этом отчаянии свои недавние чувства.

Она именно так же тогда думала о том, что не сможет жить с человеком, для которого политические приоритеты важнее чувств. И ей казалось безнадёжным и невозможным разрешить эту ситуацию, и она ровно таким же тоном говорила с Эртаном.

И этот знакомый, отчаянный тон сказал ей о чувствах Тунь гораздо больше, чем весь предыдущий разговор.

Глава тринадцатая

Глава тринадцатая

Пока дамы достигали договорённостей, оставшиеся без их присмотра мужчины ссорились.