– Я не хочу говорить о политике, – перебила Венансия. – Ты знаешь моё правило: ничто так не старит женщину, как разговоры о политике. Я сама спрошу у них, что это за страна Мордовия.

Когда Лаис и Рутинья остались одни, Лаис сказала:

– Я вижу, что ты не в очень хорошем настроении, моя дорогая. Какие-нибудь проблемы с Родриго?

– Да. Я оказалась в каком-то унизительном и безвыходном положении: он приходит, когда хочет, уходит, когда хочет; мне приходится делать вид, что это нормально. А если я пытаюсь поговорить серьёзно, я нарываюсь на грубость.

– Пошли в сауну! – весело сказала Лаис. – У меня тоже невесело на душе, такие полосы надо просто пережидать.

Когда Венансия Соуто Майя позвонила Китерии и пригласила её вместе с супругами Судоновскими на чай, Китерия, положив трубку, завопила так, что из кабинета выскочил бледный Жордан.

– Чему ты так радуешься, Китерия? – спросил он, с ужасом глядя, как Китерия скачет вокруг стола.

– Лаис Соуто Майя пригласила меня к себе домой. Она лично велела мне это передать, причём не ради Судоновских, а ради меня самой. Их бабка так и сказала, что приём устраивается в честь новой знакомой Лаис! Это я, это я!.. Ах, Жордан, милый, наконец, мне повезло. Мне выпало такое счастье – вот оно вознаграждение за столько лет упорной борьбы! Это всё равно, как золотой мост через небо. В честь такого события я прощаю тебя и отменяю сексуальный саботаж и террор, как ты это называешь!..

Каждый день Лоуренсо приходил к двери квартиры Вагнера, звонил и шептал: «Изабела, открой дверь. Изабела, я должен увидеть тебя».

И однажды дверь распахнулась. На пороге стояла Изабела, и Лоуренсо отшатнулся, увидев её. Глаза её были подведены резкими чёрными тенями: это даже был не грим, это было нечто похожее на то, как раскрашивают лица актёры в китайском театре.

– Какой же ты настырный, чёрт побери! Что тебе здесь нужно? Ты решил узнать, как я себя чувствую? Видишь, со мной всё в порядке. Лучше просто не бывает. Видишь, я счастлива здесь, да, я счастлива. – Она стала кружиться, размахивая руками чёрного кимоно, как крыльями. – Ну что, убедился, как мне здесь хорошо? Теперь можешь уходить.

– Я был бы рад, если бы ты говорила правду. Ты знаешь... я хочу тебе добра, Изабела.

– Надоело, хватит! Хватит видеть меня такой, как тебе хочется. Принимай меня такой, какая я есть. Хватит лезть мне в душу. Я такая, потому что я родилась такой…

– Но ты родилась замечательной, Изабела. Я ведь тебя прекрасно знаю.

– А-а… ты что, врач? Ты пришёл меня обследовать? Тебе нужно заплатить деньги? Зачем ты ходишь за мной, что тебе от меня нужно?