— Тс-с-с… Разумеется придёт, куда ж он денется…

Барышня просияла:

— Я должна сделать ему подарок!

У Петра Сергеевича не было сомнений насчёт того, откуда прибудет подарок. Лишь только фея, глубокой ночью, скрылась в деревянном ящике, он прибил поверх зеркальной дверцы фанерный щит. Затем набросил на шкаф огромный, весь изъеденный молью ковёр…

Теперь надлежало добить соперника. Окончательно вывести из игры. Не врученное вовремя письмо, в конце концов, хотя и днём позже, было вручено любителю каллиграфии. Тот воспрянул духом, узрев конверт со знакомым почерком, но ненадолго. Текст записки был жестоким: «Приходите завтра. Объяснимся. Жду. Ваша Анна». Даты не было, но подпись-то знакомая стояла! «Завтра» означало день после бала. Его на бал не пригласили, а следующим днём… собирались унизить и прогнать?!

Что было потом, стало причиной долгих сплетен. Вся Итальянская улица недоумевала, куда это уехал от родителей и от прекрасного богатого житья молодой княжич. А тот уехал на Урал, к дядьке-золотопромышленнику — с горя дело новое осваивать. Раз уж в любви не повезло. Уехал в тот же день — так осерчал на неверную красотку!

А красотка, всё то время сидевшая в плену, позднее, натурально, была выпущена. Шкаф откупоривал Архип, так что ему и досталось.

Всё шло по плану. Следующим пунктом значился капитан. Пришлось прибегнуть к химии. Известно, что науки в Смольном преподавались чисто символически: упор делался на рукоделие, танцы и иностранные языки. Математика сводились к основным понятиям, а физика — к показу фокусов.

Была в институте и химия: преподавал её один бродяга, который разбирался в ядах. А главное — выбалтывал рецепты любому встречному, полезными бутылочками снабдевал, лишь бы платили.

Получив от химика несколько бутылочек, граф начал строить новые планы. Нельзя сказать, что в тот миг у него не было сомнений. Были! Он ведь убийцею не рождался. Однако Фросенька, примчавшаяся вся в слезах, окончательно решила долю изверга.

— Он тебя выгнал?

— Хуже…

— Может ли что-либо хуже быть?!.

Как выяснилось, Фросеньку перевели из дешёвых проституток на ещё более низкую должность — в бордельные прислуги. В результате чего её финансовое положение ухудшилось до такой степени, что она уже не в состоянии была оплачивать бедный угол, в котором ютилась последние пару месяцев. Правда, капитан, за дополнительные гроши, разрешал ей убираться по утрам у него дома, паралельно ублажая толстомордых охранников — уже совершенно бесплатно, дескать, для её же женского здоровья. Далее она имела право перекусить и выспаться в каморке, служившей для хранения старых вещей — сколько душе угодно, хоть до следующего утра.