Она была такая… неземная. Волшебная. Девочка-принцесса, девочка-мечта, девочка-воздушный зефир, по которой пускали слюни все мальчишки. А добился её именно он. Завоевал, сделал всё возможное, чтобы она любила его так же фанатично, как многие другие любили её.

Ничего общего с этой заплаканной, опухшей девчонкой, что стоит сейчас напротив. В какой-то несоразмерно огромной вязаной кофте, по-видимому, призванной скрыть торчащий живот, но только придающей ей ужасно убогий вид. Фигура поплывшая, как у амёбы из школьного учебника, волосы спутанные, глаза и нос ярко-красного цвета, и обкусанные губы дрожат.

Нет, вот это нечто, перепачканное слезами и соплями, вызывало в нём только жалость и брезгливость.

— Ты завтра уедешь. А как же я?

— Ну Ленок, ты же знаешь, родители так решили. Я обязательно с ними поговорю, и тогда вернусь за тобой, ладно?

— За нами, — то ли поправляет, то ли спрашивает она, опуская взгляд на торчащий живот, и он кривится в наигранной улыбке.

— Конечно. За вами. А пока я буду писать тебе. Каждую неделю. Обещаю. Будешь ждать?

— Буду, — её громкий всхлип совпадает со звуками чьих-то голосов неподалёку, и он быстро отскакивает от неё, воровато озирается по сторонам.

— Жди, — бросает ей напоследок, бросает на неё последний взгляд и выбрасывает в первую же попавшуюся на пути к дому мусорку чахлые зачатки собственного чувства вины.

Нет больше его девочки-мечты.

…

— Андрей? — она раздражающе упирается ладонями в его плечи, пытаясь привлечь к себе внимание и мешая сосредоточиться на только начавшейся игре. Если это попытка вот так топорно изобразить страх и сопротивление его настойчивости, то девчонка всерьёз рискует через пару минут оказаться вышвырнутой на улицу прямо в этих блядских нитках-трусах.

— Чего? — грубо рычит, отрываясь от её шеи и широко раздувая ноздри от злости.

— Тебе там звонят, — облизывает губы и кивает в сторону свалившегося на пол телефона, назойливо вибрирующего и заливающегося весёлой трелью, еле различимой на фоне включённой им музыки.

— Да похуй, — хмыкает он, сильно сжимает её бедро и ведёт пальцами по промежности, склоняясь губами над красиво торчащей вверх грудью.

— Тебе лучше ответить.

— Чё блять? — вскидывается он, услышав подозрительно настойчивый и, что более важно, внезапно пронизанный ледяным спокойствием тон её голоса. Смотрит на неё с яростным прищуром, от которого даже некоторые мужики ссались в штаны, хватает за запястья и рывком швыряет с дивана на пол, воздержавшись от смачного пинка по рёбрам только лишь потому, что спешит взять этот хуев телефон. — Алло!