Он — сильный. Он имеет ту власть, о которой миллиарды людей грезят во сне и наяву.

Телефон снова звонит, но на этот раз на экране светится знакомое уже имя. Ибрагим — самый верный помощник и надёжный товарищ, всегда выручавший его в тяжёлые времена. Тот, кто закроет своей грудью от пули, доставит прямо в постель отличную девочку, подчистит все следы мимолётных ошибок, будь то блевотина по всему дому после откровенно паршивой вечеринки или пятна чужой крови в холле.

— Да, Ибрагим! Мне тут звонило какое-то хуйло…

— Андрей Леонидович, у нас проблемы. В офисах обыск.

— Вот как… — тянет он задумчиво и начинает хохотать, стараясь специально для тех отчаянных камикадзе, кто может сейчас наблюдать за ним. Если кто-то действительно непонятным образом смог установить камеры в его квартире.

Если кто-то смог решиться на такое.

— Пусть ищут, не надо им мешать, — отсмеявшись, говорит он снисходительно и закидывает ногу на ногу. — Всё равно ничего не найдут.

— В вашей компании тоже обыски, они забирают все документы из бухгалтерии. У Байрамовых извлекают все записи с камер. Что нам делать, Андрей Леонидович?

— Ты, блять, глухой? — он кривится от злости, еле поддерживая хоть видимость спокойствия. — Я же сказал: не мешайте им. Что бы они не пытались сделать, им же будет хуже.

— Понял вас.

Ибрагим отключается, а он ещё какое-то время продолжает прижимать телефон к уху, задумываясь над следующим своим ходом. Нет, это всё так же забавно и нелепо: кто бы не решил встать у него (у них!) на пути, это будет лишь попыткой жалкого человечешки остановить своим телом несущийся на всех парах поезд. Но как же злили эти частые и настырные попытки каких-то самоуверенных выскочек навести порядок.

Порядок для них — это уравнять всех друг с другом, приблизиться к той самой мифической демократии и свободе, о которых так любят рассуждать неудачники, не способные или не умеющие стоять у власти.

Равенство? Какое, нахуй, может быть равенство в этом мире, безусловно подчиняющемся лишь одному закону — эволюции. Выживает сильнейший. Самый быстрый, самый ловкий, самый хитрый. Остальные буду подыхать, будут становиться мясом для тех, кто стоит выше их в пищевой цепи.

Пугливые и тупые антилопы никогда не станут равны с уверенными и смелыми львами, и никто не берётся с этим спорить. С чего же думать, будто у людей всё иначе?

Следующий звонок иерихонской трубой раздаётся прямо у него над ухом, вынуждая вздрогнуть и громко выругаться. Снова этот неизвестный номер.

— Андрей Леонидович, ну что же вы, — цокает языком мужчина, своей откровенной насмешкой всё глубже вырывая себе могилу. — Хуйло… Я же вроде представился: Разумовский Даниил Александрович, заместитель начальника…