Но сделала это, чтобы тут же беспощадно сбросить меня в бурлящий котёл и заставить заживо вариться в кипятке собственных сомнений и комплексов, стоя рядышком и приговаривая «так тебе и надо».

— А мы видели Иванова в магазине, — несмотря на заговорщический тон и интонацию «рассказываю это только тебе и по большому секрету», голос Тани Филатовой звучал достаточно громко, чтобы долететь до каждого сидящего в нашем кабинете. И услышав ту самую фамилию, я мгновенно встрепенулась, сама замолкла на полуслове и напряглась, ощущая, как тревога обрушивается на меня огромной лавиной. — Он покупал большую пачку презервативов. Точно вам говорю, он с кем-то встречается.

Все привычные реакции организма вмиг подвели меня, и вместо ожидаемого румянца кровь стремительно отхлынула от лица. Мне пришлось вцепиться пальцами в край стола, спасаясь от головокружения и чувства внезапной слабости, словно из меня разом вынули все кости и тело вот-вот осядет вниз бесполезным кожаным мешком.

— Что ты так уставилась, Романова? — ехидно поинтересовалась Таня, без труда заметив мой взгляд, так и застывший у первой парты, где она восседала царицей над собственной скромной, но безмерно восторженной свитой из двух самых преданных подпевал. — Расстроилась, что твой щенячий взгляд на него не подействовал?

— Иди ты в жопу со своими предположениями, — сама того не ожидая, огрызнулась я. И не мысленно, и не просто пробурчала себе под нос, а сказала это громко и чётко, не поймав, но ощутив на себе заинтересованно-удивлённые взгляды одноклассников.

Только вот Филатову моя реакция несказанно позабавила, и она прямо расцвела на глазах, сощурив свои густо накрашенные глазки и вцепившись зубками в возможность устроить шикарное представление, где ей отводилась роль примы.

— А! Ты, наверное, просто не знаешь, что такое презервативы, замухрышка. Так спроси у своей подруги, у неё в этом очень богатый опыт.

— Эх, жаль, Танька, что родители твои не умели презервативами пользоваться. Произвели на свет такой кусок говна, — не дрогнув, парировала Колесова, которая вальяжно раскинулась на стуле и своей расслабленной позой и лёгкой улыбкой вовсю демонстрировала, что её ничуть не задевают чужие слова.

Зато у меня земля ушла из-под ног, и даже боль в слишком сильно сдавивших деревяшку пальцах не помогала унять ощущение, что я с запредельной скоростью падаю вниз.

Ну почему, почему именно сейчас? Почему эта херня должна была прозвучать именно сегодня, за полшага до возможного счастья?

— За языком своим следи, — злобно прошипела Таня, вытянувшись в струну и скрестив руки на груди. — Правда тебе так глаз колет?