Три часа дороги, две пробки, один подрезавший меня на Хонде козёл и обгрызенный с психа ноготь, и вот я уже на долгожданном (нет!), весёлом (как же!) и умилительном (ага, конечно) детском празднике.

Я. На детском празднике.

В целом, тут, конечно, сносно. Территория арендованной турбазы огромная и очень ухоженная, маленькие деревянные домики-избушки выглядывают из-за деревьев, как грибы-переростки, и с погодой нам повезло: солнце светит ярко, но ненавязчиво, а тёплый летний ветерок красиво поднимает в воздух подол моей расклешённой бордовой юбки и звякает длинными цепочками-серёжками с драгоценными камнями, играющими разноцветными бликами.

Сыну моих друзей сегодня исполняется всего три года, но для него и его таких же маленьких гномиков-друзей уже выделен отдельный стол, огромная игровая площадка и кучка каких-то ряженых, с наигранно весёлыми воплями носящихся вокруг детей, пытающихся оттянуть их от конфет в сторону игр.

Наивные.

С другой стороны, отдельное спасибо за то, что взрослый стол стоит отдельно. И — кажется, не случайно, — на очень большом расстоянии от детского. На таком большом, что и смех, и слёзы доносятся до меня лишь отголосками, и можно только догадываться, о чём с таким напыщенным и важным видом младший брат Ивановых вот уже десять минут рассказывает дочке Чанухиных.

Кстати, раз уж я начала про благодарности, то вот это прелестное прохладное шампанское, что шипит пузырьками у меня в бокале, тоже их заслуживает!

— Скучаешь? — томный голос звучит прямо над ухом, и чужое дыхание приятно обдувает кожу на шее, разгорячённую нарастающей к полудню жарой и первым выпитым бокалом шампанского.

Я исподтишка кошусь на этого наглеца, бесцеремонно ворвавшегося в моё личное пространство и привалившегося плечом к декоративной колонне под натяжным шатром. Он же смотрит на меня с хитрым прищуром и широкой улыбкой, порыв ветра эффектно треплет его русые волосы, и для полноты образа не хватает лишь дерзкого подмигивания и какой-нибудь банальной фразочки, вроде «детка, со мной тебе не придётся скучать».

Но вместо этого он быстро озирается по сторонам, чтобы убедиться, но на нас никто не обращает внимания, и протягивает своё любимое:

— Крольчоночек.

— Ты что, пытаешься меня склеить? — фыркаю я, демонстративно отворачиваюсь от него и делаю глоток уже не такого прохладного шампанского, параллельно высматривая на столах ещё одно ведёрко со льдом и призывно торчащим из него горлышком бутылки.

— Тебе показалось, — искренне заверяет Артём и смотрит на меня с немым укором в светлых глазах, где так и читается: «Как ты только могла такое обо мне подумать?!»