Только представьте: огромное зелёное поле, шатры с развевающимися по ветру белыми занавесками, лёгкая и непринуждённая музыка, живые цветы, атмосфера уюта, любви и веселья. И среди всего этого я, с распущенными волнистыми волосами, в длинном полупрозрачном платье молочного цвета, со счастливой улыбкой на губах, порхаю как нимфа.

Казалось бы, ну что могло пойти не так?

А я вам скажу: всё. Точнее, та часть плана, которая касалась непосредственно меня.

Лезущие клоками волосы пришлось постричь под каре ещё месяц назад. Платье на меня налезало, но грозило треснуть при любом резком вдохе, поэтому пришлось его заменить на обычный светлый летний сарафан, наспех схваченный вчера в ближайшем к дому торговом центре. Ну и счастливая улыбка как-то не клеится после утра, проведённого в обнимку с унитазом из-за токсикоза.

Вот и получается, что этот грустный слоник, обречённо сложивший руки у себя на коленях и тоскливо наблюдающий за чужим весельем — именно я.

Хотя бы Даньке здесь хорошо: мы пригласили на праздник всю его группу из детского сада, прослыв при этом небывало щедрыми людьми. На самом же деле, просто не смогли найти тех, кого бы можно было назвать его друзьями, потому что общался он со всеми разом и одинаково хорошо, чем на нас с Максимом оказался совершенно не похож.

«Видимо, в дядю пошёл», — только и пожимали плечами мы, но при этом каждый имел в виду именно своего брата.

Изначально казавшаяся необъятной площадка постепенно заполняется прибывающими гостями, и я уже перестаю всматриваться в их лица, наблюдая только за тем, как Данька радостно носится с водяным пистолетом наперевес, ну и украдкой подглядываю за Егором, как и всегда не отлипающим от Златы.

Злата — просто чудо. Не знаю, кто ещё в свои шесть лет может так усердно слушать нудный рассказ Егора про различия между эволюционными теориями.

Слава с Ритой шепчутся, забившись в самый укромный уголок шатра, и улыбаются, тоже поглядывая в сторону дочери. Хотя нет, улыбается одна Рита, а Чанухин скорее хищно скалится, мысленно раскладывая Егора на будущие переломы.

Наташа делает рывок за вторым по счёту бокалом шампанского и с заговорщическим видом строчит кому-то сообщение в телефоне.

Никита впервые почти за десять лет с момента нашего знакомства прилетел сюда с той же девушкой, что и в прошлом году, но крутится вокруг неё с тем же усердием и азартом, словно они только что познакомились, что вызывает умиление.

Мои родители ведут крайне интеллигентную беседу с отцом Ивановых, которого, наслушавшись рассказов Максима и Тёмки, я боялась как стихийного бедствия, войны и чумы в одном флаконе. Даже старательно увиливала от нашей встречи, дотянув до того момента, когда мы с Максимом уже подали заявление в ЗАГС и сходили на первое узи.