– Нет, конечно. Я отправилась в Хайфу. Несколько дней провела в доме брата. Потом поплыла домой, в Англию. Пожила у матери. Но Лондон был такой серый, печальный и полный призраков. Куда ни посмотришь – сплошные потери. Я выдержала несколько дней, а затем сбежала в Париж. Здешние призраки принадлежат другим, не мне.

Она не стала рассказывать Оскару, что своим отъездом сильно опечалила мать. Как только Альби вернулся из Хайфы, мать отправила его в Париж за Уиллой. Едва войдя в квартиру, где она жила, и взглянув на нее, брат мрачно спросил:

– По-прежнему пытаешься свести счеты с жизнью? Теперь с помощью иглы?

Домой он вернулся один.

Оскар взял снимок гримирующейся актрисы. Уилла запечатлела ее смотрящейся в зеркало гримерной. Волосы актрисы были накручены на бигуди. Пышные груди почти вываливались из черного корсета. Она сосредоточенно наносила на лицо белый грим, а взгляд был таким, словно она ждала, что зеркало расскажет ей правду о самой себе.

– Жозефина Лавальер, l’Ange de l’Amour[17], – сказал Оскар.

– Вы ее знаете? – спросила Уилла.

– Думаю, ее знает весь Париж по фотографии, сделанной в «Бобино». Я про ту, где она стоит на сцене с пушистыми крыльями за спиной и почти без одежды. Этот снимок я видел несколько дней назад на стене в «Ротонде». Тоже ваш?

Уилла кивнула:

– Снимок опубликовала одна из ежедневных парижских газет. Издатель был возмущен, что подобное допускается на парижской сцене. Но после публикации этот спектакль пошел с полным аншлагом. Билеты были раскуплены на много дней вперед. – Уилла рассмеялась. – Постановка довольно откровенная, если не сказать, нахальная. Вы ее видели?

Оскар ответил, что нет. Уилла посоветовала непременно сходить.

– Сегодня же и отправимся. Приглашаю. Кстати, вы женаты?

Оскар ответил, что не женат.

– В таком случае считайте это свиданием. Но вначале заскочим в «Ротонду» перекусить.

– Вы же говорили, что билеты раскуплены. Как мы попадем в театр?

– Джози нас проведет, – пообещала Уилла. – Мы с ней подружились. Неплохо ладим. Знаете, мы с ней заключили что-то вроде пакта: все разговоры о прошлом запрещены. Когда мы вместе, есть только настоящее. Никаких разговоров о войне и утратах. Мы говорим о картинах и театре, о том, что ели на обед, кого видели. Естественно, о нарядах. И больше ни о чем. Кстати, Джози – англичанка. Вы об этом знали?

– Нет, я думал, что она чистокровная француженка, как луковый суп.

Уилла засмеялась:

– С ее помощью я попадаю за кулисы. Фотографирую ее и других актрис. Вообще все, что попадается. Ассистента режиссера. Закулисные сортиры. Девиц в сценических костюмах. Закулисные страсти. А расплачиваюсь с Джози фотографиями.