“Доехали. Его шьют. Хирург отличный”.

Такие мучительно короткие, прожигающие насквозь, вызывающие десятки моих обеспокоенных вопросов. В какой-то момент Влад пропадает и не отвечает мне сообщений на двадцать, я даже решаюсь позвонить — благо, Маруська уже уклыдывается спать, но абонент оказывается вне зоны моего граничащего с паникой беспокойства.

Бессилие погребает меня с головой. Почему он молчит? Почему? Уж не потому ли, что тот самый конец, которого мы все опасались, пришёл?

Я забиваюсь в ванную и сижу там, захлебываясь беззвучным воем, вгрызаясь зубами в первое попавшееся полотенце.

Маруська спит, будить её не стоит. Ну и что, что у меня ощущения, как будто это меня режут и шьют без всякого наркоза?

Господи, зачем я вышла из дома? Зачем окликнула Ветрова? Если бы он не бросился ко мне на выручку — он бы и не подставился. И был бы живой!

Влад является практически под утро — мне в общем-то плевать, я так и не смогла уснуть, паникующей зайчихой носясь по огромной и такой пустой квартире. А потом звонит мой телефон, и усталый голос Влада звучит из динамика:

— Открой мне дверь, Вик.

— Нужно будет условиться о паролях, — хмуро роняет он, когда я выполняю его просьбу, — пока весь этот трэш не закончится, хотя бы.

От него за метр разит таким количеством сигарет, будто он выкурил целый вагон. Глаза измотанные и почти озверевшие.

Я замираю в дверях квартиры, глядя на него как на палача. Что он мне сейчас скажет? Приговорит, лишит последнего шанса или…

— Яр в норме, — сипло выдыхает Влад, растирая пальцами виски, — это, конечно, громко сказано, но прогнозы ему дают хорошие. Крови потерял много, но в больнице нормально с запасом, если что, они обещали позвонить мне, моя тоже подходит. Сейчас он еще в реанимации, но показатели у него лучше, чем могли бы быть. Никогда не думал, что буду очень рад услышать от хирурга фразу “могло быть хуже”.

Я тоже. Меня едва удерживают ноги, до того пробрало меня облегчением.

— Мне нужен кофе. У тебя есть? — Влад морщится, проходя в прихожую. — Нужно кое-что обсудить. Важное.

— Сейчас сварю.

Вопреки тому, что обсудить нужно, и что-то важное, Влад все равно долго сидит за моим кухонным столом и невидящим взглядом смотрит куда-то в одну точку. Я его не трогаю, дожидаюсь, пока наконец мысли в его голове вызреют настолько, чтобы он смог ими поделиться.

Из этой своеобразной “комы” Влада выводит только вибрация его же телефона. На дисплее я вижу фамилию “Прозоровский”, когда Влад берет трубку — он даже заговаривает так, будто продолжает прерванный ранее разговор.