– Мама так мне и сказала. По ее словам, ты услышала, как они ругались. И еще она сказала, что ты знаешь, что Сент-Джона убил Дуайт.
Лили ошарашенно смотрит на сестру.
– Это мама так тебе сказала?
– Ужасно, да? – Оливия смущена реакцией Лили. Почему она шокирована тем, что уже знает?
– Боже мой. – Лили хватается за голову обеими руками.
Пульс нарастает. Какое-то дурное предчувствие, поднимаясь от пальцев ног, наполняет Оливию, как вода запечатанную комнату. Дышать все труднее и труднее…
– Что такое? Есть что-то еще? – Она уже не уверена, что выдержит еще одну страшную тайну, касающуюся ее отца.
Лили смотрит на нее, словно пораженная громом.
– Ты неверно все поняла. Не Дуайт убил моего отца.
– Тогда кто же?
Глава 36
Глава 36
Честность – лучшая политика, этому учат своих детей большинство родителей. Шарлотту отец учил лгать.
– Обман – это искусство, – объяснял он дочери за чашкой «Эрл Грея» с печеньем.
Его офис располагался неподалеку от ее средней школы. Там они и встречались ежедневно, когда она шла домой после занятий. Его наука, утверждал он, даст больше, чем любая теорема Пифагора или лекция по Византийской истории.
– Освоишь ее – и это все будет твоим. – Он обвел жестом просторный кабинет с панелями орехового дерева и ковровым покрытием стального цвета. Стены украшали картины современных художников, вроде Нова и Гальегоса, столь же провокационные, сколь и отвратительные. Шарлотта находила их навязчиво прекрасными. Она не хотела сидеть в отцовском квадратном офисе в стальной башне, ей хотелось владеть художественной галереей в Лагуна-Нигел на высоком холме над голубыми водами. Ценные бумаги и инвестиционные фонды интересны тем, кому это нравится, а Шарлотте они не нравились. Бостон – холодильник зимой и горячий цех летом; то и другое вредно для девичьей кожи. Другое дело Калифорния с ее быстрыми машинами и прокаленными солнцем мужчинами.
В Калифорнию Шарлотта сбежала сразу, как только ее приняли в Южнокалифорнийский университет. Через несколько лет она встретила Дуайта Карсона, чей блеск внезапно затмил сияние художественной галереи высокими политическими устремлениями и личным обаянием. Не успев получить диплом, она ушла из кампуса, последовав за Дуайтом и его мечтами, ставшими и ее собственными.