Голоса тети и дяди повышаются, как только я оказываюсь у входной двери.

— Она не ребенок, перестань обращаться с ней, как с маленькой, — говорит дядя.

— Я не хочу, чтобы она совершала ошибки, хорошо?

— Ошибки? Да ну тебя, Блэр. Мы идем по этой дороге?

— Она моя племянница, ясно? Моя! Тебя бы не было в ее жизни, если бы не я, так что прекрати вмешиваться, Джексон.

— Восемнадцать прямо за углом. Не могу дождаться, чтобы увидеть, что произойдет, когда упадет другая туфля.

Мои ноги подкашиваются на последней фразе. Что, черт возьми, это должно означать?

Ким снова пишет. Я открываю дверь и выхожу на ветреный воздух. Мой хвост развевается перед лицом.

— Доброе утро, Элли. — она широко улыбается, кажется, в хорошем настроении.

— Привет, Ким.

Ее улыбка исчезает.

— Что не так? Выглядишь так, словно увидела привидение.

— Я в порядке.

— Черт, нет. — выражение ее лица смягчается. — Скажи мне.

С чего вообще начать? Меня бросили после того, как я распрощалась со своей девственностью? Мои кошмары становятся ужасающими? Тетя и дядя ссорятся из-за меня?

Все рушится у меня над головой, и я, кажется, не могу найти выхода. Мне так хочется заплакать, но это испортит хорошее настроение Ким.

Из-за ее собственной семейной и школьной драмы у нее редко бывает хорошее настроение. Я не хочу портить ей все это.

— ПМС, — говорю я. — Думаю, скоро начнутся месячные.

— Ох, отстой!

Ким выезжает с подъездной дорожки.