— Э-э, да, конечно.

Она роется в своем рюкзаке и протягивает мне свой блокнот.

Я открываю его перед собой и сравниваю наши записи с прошлого урока. Моя рука все еще крепко сжимает карандаш, а плечи напряжены, но удается сохранить как можно более невозмутимое выражение лица.

Я не заплачу.

Королева сук останавливается возле моей парты. Поскольку я не поднимаю головы, мой взгляд ограничен ее рукой, сжимающей руку Эйдена. У нее французский маникюр, и от нее пахнет Шанель. Она всегда пахнет и выглядит стильно, и хотя раньше я никогда не испытывала комплекса неполноценности, сейчас это обрушивается на меня как ураган.

Мой взгляд падает на Найки Эйдена. Отглаженные брюки и легкий запах его чистого запаха. Это навевает воспоминания о том, как он прижимал меня к своей груди.

Все это было игрой.

Глупой, маленькой игрой.

— Ой, ты плачешь, Холодное Сердце? — насмешки от Сильвер.

Конечно, она не оставит меня в покое.

Хотя я знаю, что не должна опускаться до уровня Сильвер и потакать ей, я не позволю ей топтать меня.

Средним пальцем я вытираю под глазами, а затем с улыбкой показываю ей.

— Ой, мои слезы застыли.

Ронан фыркает, а губы Коула изгибаются в подобии улыбки.

Щеки Сильвер краснеют, когда она наклоняется ближе, будто хочет запугать меня.

— Помнишь, что я говорила тебе в прошлый раз, крестьянка?

— Ой, прости. Твои слова недостаточно важны, чтобы я могла их запомнить.

— Хэштег пламя, — кашляет Ронан.

Ким фыркает.