Его кожа была влажной и обжигала пальцы, и Ульяна наслаждалась этими ощущениями, и выгибалась навстречу его ненасытным губам.

Кирилл приподнялся на колени между ног Ульяны, взялся за край ее майки и с нетерпением потянул верх. Ее груди колыхнулись, вызвав у него непреодолимое желание сжать их в ладонях, ощутить их упругость и полноту. Большими пальцами он обвел нежные соски, дразня их, пока те не превратились в крохотные твердые горошины. Приоткрыв рот, недотрога тяжело задышала, и только крепче сжала пальцы на его коже, почти впиваясь ногтями.

Кирилл приник к вершинке груди ртом, и Ульяна задрожала, охнув от неожиданности и восторга. Он ущипнул другой сосок, не больно, но чувствительно, и ее ногти с силой врезались в его крепкие плечи.

«И я оставлю на тебе след!»— зашипел он и прикусил нежный сосок зубами так, что Ульяна громко вскрикнула, обвила его торс икрами, обхватила за шею и страстно потянулась к нему.

— Боже, как я хочу тебя… — вырвалось у нее, а в ответ она услышала беззвучный смех вперемешку с воспаленным дыханием страсти. Тогда Ульяна схватила мужчину за волосы на макушке и, притянув к себе, укусила за губу, а затем впилась в его рот, словно намекая не тянуть время, требуя освободить ее от разрывающего на части желания.

Но когда его пальцы коснулись края ее трусиков, Ульяна смутилась и напряженно прижалась к нему всем телом. А он, как почувствовал, начал целовать ее так горячо и яростно до тех пор, пока оба не стали задыхаться от нехватки воздуха, пока она не перестала понимать, что все не важно, — значимо только их взаимное притяжение. А потом Кирилл оторвался от ее губ, вперился знойным взглядом в ее лицо, впитывая каждую его черточку, и выдохнул:

— Ты же не думаешь, что меня это остановит?

Она лишь облизнула истерзанные губы и прикрыла веки, восстанавливая сбившееся дыхание.

Недотрога все же смутилась, когда он начал снимать с нее трусики, приподнялась и начала цепляться за его руку, но Кирилл снова укусил ее за сосок и одним только взглядом приказал не мешать. Она вздрогнула, зажмурилась и упала на спину, смиренно ожидая безумно страстной и сладко-постыдной участи.

Но Кирилл отстранился, чуть потянулся в сторону и, приподняв Ульяну за бедра, подложил под ее ягодицы подушку. А нависнув над ней, едва слышно прошептал:

— Смотри мне в глаза…

И потом, пока он мучительно медленно снимал с нее оставшееся белье, устраивался между ее ног, одной рукой поглаживая напряженный член, она старалась не отвести от него глаз. И это настолько же вызывало в ней сильное смущение, как и пробуждало острое желание подчиниться власти мужчины. И в этом подчинении было скрыто столько удовольствия и безотчетной радости, что Ульяну оглушило от гула крови в ушах: сердце захлебывалось от необузданной страсти к этому мужчине.