Лорд Альфред так и стоял с открытым ртом; его вернул к реальности лишь резкий толчок Джулии. Она заметила реакцию Мэтью и теперь смотрела на смуглую даму с нескрываемой злобой.

Даже на лице Николаса появилось мечтательное выражение.

— Разве она не удивительная женщина? — медленно произнес он.

— Кто она? — отрывисто спросил Мэтью.

— Княгиня Раминская, только что приехала из Санкт-Петербурга и сразу же стала украшением лондонского общества.

— Она русская?

— Полька. Ее отец был графом, жившим в изгнании на юге России. Знатная семья; они в родстве с бывшими королями Польши, были участниками многих революций, а одна женщина из их рода была замужем за Людовиком XV.

— Если ее отец граф, то как получилось, что она княгиня?

— Она вышла замуж за князя Раминского, еще одного польского изгнанника, который жил в Берлине. — Николас помолчал и вытер пот со лба платком, который он достал из складок своей тоги. — Они покинули Берлин несколько лет назад при весьма таинственных обстоятельствах. Официально было сказано, что князь болен и нуждается в более теплом климате. Неофициально — эта болезнь могла быть дипломатическим приемом. Естественно, княгиня стала persona non grata у императрицы. Проведя зиму в Каире, они осели в Санкт-Петербурге, где княгиня пользовалась большим успехом при дворе. Однако, говорят, что сейчас она и там потеряла расположение царских особ.

— Я могу понять отношение к ней немецкой императрицы, — тихо сказал Мэтью, следя взглядом за стройной фигурой княгини в центре зала, — но мне трудно поверить, что она потеряла расположение русского царя.

— Она была замешана в интригах.

— В этом я не сомневался.

— Политических интригах, Мэт, — подчеркнул Николас. — Она из тех женщин, которые роются в письменных столах, а потом выносят документы под одеждой.

— Под этим платьем у нее явно нет никаких документов, — с улыбкой сказал Мэтью. — Под этим платьем нет ничего, что не выглядело бы совершенно естественным.

Николас начал все больше беспокоиться. Он уже раньше видел такое выражение на лице Мэтью, но сейчас в нем была совершенно новая страстная настойчивость.

— Мэтью, прошу тебя, оставь эту женщину в покое! Княгиня опасна. Тот, кто изгнан из Берлина и Санкт-Петербурга, не может быть принят в Букингемском дворце. Держись от нее подальше, мой друг.

— Николас, посмотри еще раз на это прекрасное лицо и обворожительное тело. Я должен обладать ею, и я этого добьюсь!

Он преследовал ее весь вечер, среди ярких огней и фантастических костюмов, среди вальсов и менуэтов. Но княгиня Раминская, казалось, избегала его, ускользая так искусно, что он начал думать, что она это делает намеренно. Только он намеревался пригласить ее на танец, как она, бросив быстрый скользящий взгляд в его сторону, уходила танцевать с другим кавалером. Однако, позднее ему удалось заметить, что она смотрит на него. Поднеся бокал шампанского к губам, она встретилась с Мэтью взглядом и не отводила глаз, пока пила.