Конечно, не было ни одного дня, чтобы я не вспоминала о жизни в Сеуле.

Ложась вечером спать, я бесконечно прокручивала в мозгу разные события, встречи, слова, сказанные парнями в тот или иной момент. Наши поездки с концертами в другие страны.

И, конечно, Юнги. Даже не закрывая глаз, я видела мысленным взором его лицо, запечатлённое на подкорке, слышала его голос, вспоминала слова, которые он мне говорил, прикосновения и поцелуи. Это было какое-то наваждение. Но я не хотела избавляться он этого наваждения.

У меня вошло в привычку вслух разговаривать с малышом. Я включала песни Шуги и говорила в квартире, в которой, кроме меня и кошки, никого не было:

- Малыш, слушай! Это поет твой папочка!

Я открывала в интернете фотографии рэпера и, глядя на него, произносила:

- Смотри, малыш! Это твой папа…

И удивительно, но дитя реагировало. Иногда оно принималось двигаться в животе, словно приплясывая в такт ритму.

Живот мой, между тем, рос и рос. Это стало полной неожиданностью для окружающих.

Но мама – моя чуткая, понимающая мама – как-то быстро и легко, словно само собой разумеющийся, приняла этот факт. И как много раз в жизни до этого, она только сказала:

- Ничего, доченька, все будет хорошо. Я помогу тебе! Ничего!

И ведь что характерно – ни разу так и не спросила, кто отец ребенка. А я пока тоже ничего не сказала ей.

Игорек принял это с какой-то философской мудростью, сказал только:

- Все нормально! Ты, главное, мам, берегись!

А вот дочь…

Однажды, во время сеанса видеосвязи по Скайпу, когда мы говорили о том, о сем, она вдруг осеклась, замолчала и округлила и без того большие красивые глаза:

- Мам… ты что…беременна?!

- Да, - кивнула я.

- Но как?.. – дочь только открывала и закрывала рот, не в силах осознать это.

- Да, знаешь, дочь, с женщинами так бывает.