Джулс была уверена, что в каком-то смысле он понимал.

— Вчера вечером мы вместе смотрели видео.

— Так это из-за него ты отказалась от моих свиных отбивных на гриле?

Джулс улыбнулась.

— Не совсем. Мне нужно было посмотреть эти видео. Оба связаны с работой и являлись частью расследования дела Сильвии Грейнджер. На одном из них — званый ужин Шаны, а на другом — торжественное открытие винного бутика жены Кейдена.

— Ты что-то узнала?

— Да. Но сначала мне нужно кое-чем с тобой поделиться. Когда Далтону было лет десять-одиннадцать, он узнал, что у его матери роман. В то время он не до конца понимал, что все это значит, и она заставила его поклясться хранить все в тайне. Он думал, что это круто, что у них с мамой есть секрет. После ее смерти, когда он повзрослел, то понял, какую тайну она заставила его хранить.

— Жестоко с ее стороны так поступить с ребенком.

— Да, жестоко. Многие годы он чувствовал себя виноватым и верил, что, сохранив тайну матери, предал отца.

Бен кивнул.

— Могу представить, почему он так думал. Но опять же, в то время он был еще ребенком.

— Прошлым вечером, просматривая видео, он узнал мужчину, с которым его мать была много лет назад, и это плохо на нем отразилось.

— Этот человек был на званом обеде у Шаны?

— Нет, на открытии бутика Шайло, но в тот вечер Далтона там не было, поэтому он не установил связь, пока не посмотрел видеозапись.

Бен сделал глоток кофе.

— Надеюсь, Далтон не думает о встрече с этим человеком.

Вчера у Далтон возникла подобная мысль, но, к счастью, Джулс удалось его отговорить.

— Сначала, да, но теперь, не думаю.

— И что дальше? — спросил ее отец.

Покончив с яблочным пирогом, Джулс положила вилку на тарелку.