– Почему ты так защищаешь отца?

– Я защищаю? – фальшиво удивился он.

– Конечно. Грудью встал, что это не его ребенок.

– Ничего подобного, – возмутился Роман Юрьевич. – Просто пытаюсь разобраться.

– Рома, не говори ерунды. Мальчику полтора года. Я уверена, что ты давным-давно во всём разобрался. Только по инерции продолжаешь играть роль защитника. Только кого ты защищаешь?

Федотов недовольно поджал губы, принялся выстукивать по столу барабанную дробь.

– Репутацию семьи я защищаю, – заявил он в конце концов. – Ты не понимаешь?

– Понимаю, – кивнула я, с осторожностью возвращая фарфоровую чашку на блюдце. – Вот только от репутации не осталось камня на камне. И, мне кажется, защищать пора тех, кто сам защититься не в состоянии.

– Теперь монстр – я?

– Не надо давить мне на жалость, Рома. Ты сам всё прекрасно понимаешь. – Я прищурилась, глянула на него с намеком. – Это ребенок отца?

– Почему ты меня об этом спрашиваешь?!

– Тише, – тут же шикнула я на него. – Спрашиваю, потому что ты слишком стараешься его прикрыть. Но я не Елена. И даже не Альбина.

– Вот именно. Они, если и узнают правду, предпочтут сделать вид, что ничего не знают. А ты кинешься грудью на амбразуру.

– Ром, это мой брат, – сказала я ему. Федотов тут же вздохнул. А я продолжила: – И мне совершенно не важно, кто у него мать. Это не мой выбор был. Я должна принять ситуацию такой, какая она есть.

– Что ты ей наобещала? – тут же спросил он.

Я лишь головой качнула.

– Ничего. Лишь сказала, что не стану мешать и отказываться от родства, в случае подтверждения родства. Анализ ДНК ведь всё равно проведут.

– Насть, ты понимаешь, что этим настроишь против себя всю семью?

– Они и так против меня. Между прочим, благодаря тебе.

Федотов широко ухмыльнулся, головой качнул.