Я, наверное, все-таки свихнулась, если меня резали эти жуткие слова отнюдь не отрезвляющим инеем по позвоночнику и трахее, а настоящей возбуждающей пульсацией, в унисон судорожным и весьма ощутимым сокращениям твоего члена на складках моей спускающей под ним киски. И меня трясло под тобой, растягивало по суставам и костям ненормальной остервенелой похотью, невыносимым желанием поддаться и вобрать его в себя самой. Но ты не только предотвратил подобные попытки с моей стороны, зафиксировав на этом жутком кресле-столе, ты удерживал мое беспомощное тело самыми изощренными тисками — своим неподъемным весом и твердым, как камень, пенисом. Ты использовал его, как орудие самой развратной и беспощадной пытки.

— Ты сама выбрала это место для себя… Подо мной. Под моим членом.

Господи всевышний. Это не ты двинулся на мне, вначале слегка приподнявшись (почти неощутимо), а затем толкнувшись вперед… Это дрогнул пол под этим гребанным креслом, весь мир в пределах и за пределами этой жуткой комнаты, это взорвался кровавый пульсар в эпицентре нашей воскресшей Вселенной, задев меня сильнейшей взрывной волной и затопив до основания мое тело изнутри и до полной остановки сердца. И ты держал все это время мой взгляд, мои широко раскрытые глаза своими глубокими медными клинками, пока меня резали и глушили разрывающиеся петли смертельной спирали, выжигали по сокращающимся стенкам влагалища моим самым первым за сегодня и самым сильнейшим оргазмом. Разрывали, выбивали, засасывали и снова расщепляли.

А ты смотрел… просто смотрел на меня, в меня… держал в живых прутьях своей неуязвимой клетки и вбирал в себя каждую из этих вспышек, поглощая одну за другой, подобно моей персональной черной дыре. Боже правый, просто вошел в меня… Нет… не просто. Пронзил до самого сердца одним мощным, болезненным и сверхощутимым ударом, разрезав меня буквально изнутри, растянув своим членом и наполнив им/собой. до пределов… до невозможных передов. И мне хватило одного твоего движения, долгожданной наполненности моей измученной сущности и взбесившейся ненасытной физической пустоты, чтобы меня выбросило за пределы собственного сознания и этой гребаной реальности, чтобы запустить эту сумасшедшую цепную реакцию только от осознания, что ты это сделал, что ты снова во мне через столько лет. Fuck. Что я снова тебя чувствую в своих стонущих глубинах и им мало, ничтожно мало даже этого. Сжимать своими изголодавшимися кольцами каждый микрон твоего члена, орошая его новыми порциями греховных соков, сливаясь со всем его упругим рельефом в одно целое, неразрывное, словно желая навечно удержать его в себе, сплестись клетками кожи, мышечными волокнами, капиллярами и даже венами. Да. Чтобы твои вены влились в мою кровеносную систему, стали частью меня, чтобы я чувствовала то, что чувствуешь ты в эти мгновения, твоими нервными окончаниями, твоей пульсирующей и вздрагивающей во мне вместе со стволом пениса упругой гладкой головкой.