Как он поднимет тебя на руки, как ты интуитивно прижмешься к нему, и как он пронесет тебя через длинный коридор в другой конец квартиры. Когда войдет с тобой в открытые двери заранее подготовленной комнаты — твоей новой комнаты. Осторожно уложит на твою новую кровать, пока еще без применения дополнительных атрибутов к твоему новому статусу… пока ты еще сама не настолько готова к полному осмыслению своего настоящего положения в данном месте. Да, еще рано. Хотя уже и не так долго, возможно, не более двенадцати часов. Одного полноценного сна будет более, чем достаточно. Подсознательно ты уже готова ко всему, даже к самому ужасному, к тому, что он и сам никогда с тобой не сделает, но ты все равно будешь бояться и ждать этого. Отчасти, тобой будет управлять обычное любопытство, отчасти — сладкий подкожный страх, но в большей степени осознание, что все это будет делать с тобой он и только он — его руки, его воля… его желания. Именно из-за последнего ты примешь от него все, даже вопреки всем своим моральным принципам и убеждениям.

Как и сейчас, балансируя на переходе двух параллельных измерений, ты неосознанно тянешься к нему, стоило только потерять ощущение его несокрушимой опоры и живого притяжения. Прикосновение холодного атласного покрывала и упругого матраца кровати к твоей спине вызвало лишь чувство неприятного дискомфорта. Он мог поклясться, что сам, собственной кожей перенял пробежавший по твоему телу озноб, с остротой "ощетинившихся" мурашек. Твои бровки болезненно нахмурились, попытка сжать лопатки и хоть как-то оттолкнуть от себя столь раздражающий инородный холод и новую бездушную опору оборвалась под теплотой его ладоней, подхвативших твою голову под затылок и шею и приподнимая ее над подушкой чуть выше сорока пяти градусов.

— Не сопротивляйся, Эллис… это снотворное, чтобы тебе ничего не мешало проспать всю ночь до самого утра. — и чтобы ты не начала бегать или блуждать по спальне в поисках выхода или средств связи с внешним миром, если вдруг очнешься по среди этой ночи. — Давай, моя девочка, будь умницей и не капризничай. Оно тебе необходимо.

Он вложил пальцами тебе в рот прямо на язык пару капсул заранее приготовленное успокоительное со снотворным, сиплым негромким тембром внушающего голоса предотвратив твою вялую попытку сомкнуть зубы с губами и выплюнуть таблетки. Отмерив с точностью до миллиметра нужный градус наклона стакана с водой, влил несколько капель в полость рта, проследив, чтобы ты не дай бог не захлебнулась, а именно сглотнула их вместе с лекарством. Отставив стакан обратно на крышку прикроватной тумбочки, осторожно распустил волосы, пропуская через пальцы правой руки шелковые пряди мягких волос по всей их длине, как через гребень, левой продолжая придерживать твою голову на весу над подушкой и наблюдая, как ты не особо справляешься с первыми симптомами подступающего сна. Как тяжелеют твои веки и как смывается прежняя и без того ослабленная фокусировка взгляда под наплывом затягивающих волн твоего неумолимого забвения. И как его самого при этом слегка ведет, от острого нежелания терять или ослаблять столь прочные нити вашей физической и ментальной связи, отдавая тебя во власть твоего собственного организма, отпуская за пределы недоступных его влиянию физиологических процессов.