Он вернулся по твоей руке обратно к плечу, ключицам, с ласковой и заботливой нежностью обтирая поочередно оба полушария упругих грудок. Особенно сейчас их соски с поверхностными отметинами стека более всего чувствительны к прикосновениям, сжимаясь и покрываясь мурашками по стянутой коже, под нежным давлением его ладони, пальцев и охлаждающей влаги полотенца. И ты снова слегка каждый раз вздрагиваешь, стоит ему задеть самые болезненные и воспаленные участки, возможно хватаясь тонущим сознанием за эти ощущения, как за ускользающие из твоих пальцев страховочные тросы реальности. Ты продолжаешь сопротивляться, не желая проваливаться в сон… не желая терять с ним физической близости и самой крепкой эмоциональной связи.

Да, моя девочка. Я вижу и чувствую это, как и то, что сам не хочу тебя отпускать, разжимать пальцев и ослаблять эти нити, отдавать тебя во власть бредовых снов и видений. Я хочу контролировать все, АБСОЛЮТНО ВСЕ, вплоть до участков твоего разума, отвечающих за твои спонтанные мысли, образы и желания…

Но пока приходилось довольствоваться лишь этим, столь малым и недолговечным. Провести ладонью по всем чувственным формам и линиям твоего полуспящего тела, практически не ощущая между вами препятствия из махровой ткани полотенца. Ты осязаешь тепло и фактуру его руки даже через плотное влажное полотно, как он впитывает рецепторами собственной кожи твою ответную дрожь и рельеф нежных участков, безошибочно определяя, где выпуклые ребра грудной клетки, а где вздутая полоса отметины от стека. Мягкий живот, сверхчувствительный треугольник лобка, опухшие половые губы и складки вульвы, прикосновение к которым вызвало у тебя самую сильнейшую болезненную реакцию острого неприятия. Кажется, у тебя даже вырвался из легких порывистый, но беззвучный всхлип.

— Тише… тшшш… я знаю, сейчас она у тебя очень болит… но это надо сделать…

Бл**ь. Осознавать это самому, как твоя киска воспалена и продолжает гореть не только от фантомных следов-ударов наконечника стека, сильных и разрывающих фрикций его члена, но и от порций его спермы, обжигающей в эти минуты внутренние стенки твоего влагалища и внешние распухшие лепестки растертой до красноты вульвы.

Прикасаться пальцами с полотенцем к ним сейчас, с крайней осторожностью вытирая их нежнейшую поверхность, впитывая тканью вызывающий запах и густые капли собственного семени и при этом не почувствовать хотя бы легкие отголоски физического возбуждения? Легкие? Похоже для острой эрекции (и не только физической) ему уже и фантазировать больше не надо.