— А "Глобал-Вижн"? Сбежать из-под щедрой длани своего нового работодателя не тянет, например, к более лояльному и понимающему владельцу самого популярного в Европе женского журнала?

— Вообще-то, всего лишь совладельцу, а то ты как-то очень удобно упустила тот факт, что это именно Алекс помог тебе выкупить на него все права. И неужели я не ослышался? Ты назвала себя лояльным и понимающим руководителем? Серьезно?

— А ты с чем-то не согласен? Или у тебя есть какие-то обоснованные претензии на этот счет?

— Дэниз, у тебя хватило наглости прямо на моих глазах совершить попытку вербовки в редакцию своего… женского журнальчика одного из моих ведущих фотографов, под самым абсурдным предлогом. И ты мне сейчас будешь рассказывать о каких-то обоснованных претензиях и о сказках про некую лояльность женщин-руководителей? — конечно, Он говорил все это не всерьез, и слишком мягкая улыбка не сходила с его абсолютно не взволнованного лица на протяжении всей их дружеской с Дэниз Эпплгейт перепалки. Будто он в упор не воспринимал ее колких шпилек, которые лишь соскальзывали с поверхности его защитного панциря не оставляя даже легких царапин.

Только тебе в тот момент было действительно все равно о чем они вообще спорили и насколько их обсуждения были близки к истинным мотивам обоих, затронувших данную тему разговора. Была ли это шутка и имела ли Дэниз хоть какое-то отдаленное представление о том, что на самом деле происходило в кабинете президента "Глобал-Вижн"? Знала ли она о трудовом контракте и особенно о том, что весь их показательный спор выглядел самым нелепым фарсом на фоне реального стечения событий? Что никто никого не сумеет не переманить и уж тем более завербовать. Нет никакого хорошего спасителя и коварного злодея. И за тебя никто здесь бороться не станет, все уже давным-давно распределено и находится на своих законных местах без права передачи на предъявителя.

И никакого волнения на этот счет — абсолютно и совершенного никакого. Потому что все, чем тебя задевало и по настоящему вскрывало в эти секунды — одно лишь ленивое движение человека, удерживающего твое внимание на кончиках своих расслабленных пальцев. Стоило ему поднять правую руку и выложить ее на низкой спинке п-образного диванчика обычным жестом "разомлевшего" патриция, ритм твоего сердца мгновенно сорвался до несовместимых с жизнью десяти ударов в секунду.

Разве можно так играться с твоей хрупкой психикой и надломленными желаниями? Перетягивать на себя всю наэлектризованную чувствительность твоего тела и сознания, чтобы тут же вонзить тысячами невидимых игл в твои далеко не спящие сенсоры кожи и оголенные эмоций. Ведь ему ничего сейчас не стоило пошевелить этой самой ладонью и сократить эти ничтожные дюймы до твоей спины и… шеи… на которой вдруг резко воспаленной пульсацией вспыхнул свежий отпечаток-метка от твоего ошейника, словно отреагировав взбесившимися импульсами на близость пальцев своего любимого Хозяина. Даже половые губы с более нежными складками припухшей вульвы неожиданно заныли от воскресшего за считанные мгновения эрогенного томления, вынуждая тебя сжать интимные мышцы и едва не свихнуться от более осязаемого внутреннего давления анальной пробки.