— Ты же говорила по телефону, что понятия не имеешь, где она. И тут на тебе, в ход пошло имя моего папочки. Расстались? Так это было расставание? Вы только подумайте. А почему это я до сих пор не в курсе, что попал под чей-то план расставания?

— Ох, Дэнни, Дэнни. Как бы мне сейчас не было тебя жаль, настолько жаль, что пропадает любое неуемное желание станцевать на крышке твоего гроба, но… меня реально, так и тянет сказать тебе ЭТО и прямо в лицо. Да, Дэнни, я рада, до безумной истерики, до одури и усрачки. Все, мой дорогой, финита ля комедия. Это конец и именно такой, как я тебе и обещала… Большой и очень крутой мальчик проиграл, да? Его обидели, отобрали любимую игрушечку. Но что самое смешное, мне даже не пришлось ничего делать со своей стороны. Ты справился со всем этим без чьей-либо помощи и услуги, Дэнни. Твое имя сделало все это за тебя.

Улыбка застыла болезненной судорогой, едва она ощутила, а не только увидела, как потемнел взгляд и лицо Мэндэлла — еще глубже, еще плотнее. Он и вправду схватил ее за горло или ей снова чудится? Тогда почему она чувствует, как его пальцы впиваются ей в глотку под самыми гландами? У нее реально перехватило дыхание и заслезились глаза. Боже, ей еще никогда не было ТАК страшно под прессом ТАКОГО чужого взгляда. Считанные секунды, растянувшиеся в замороженную вечность.

— Молодой человек, будьте так любезны, пройти с нами…

Она отрывисто выдохнула от несказанного облегчения, как только Дэниэла с обеих сторон из-за спины обхватили четыре крепкие лапищи двух дежурных охранников. Невидимая ладонь разжалась на горле и высвободила передавленную трахею.

— Советую вызвать полицию, мальчики. А вдруг это маньяк или насильник?.. Ходит тут, присматривает очередную жертву…

— Сэм, бога ради, не дури. Позови Элл.

— Вы сами пойдете, или вас надо вести?

Мышцы самопроизвольно натянулись, напряглись до болезненной судороги в ответ на чужую попытку оттащить его тело назад и развернуть в другую сторону. Нет, он не мог позволить так быстро и резко прервать зрительный контакт с Самантой Грин. Не сейчас. Тем более не сейчас.

— Дэнни, я тебе предельно и ясно сказала. Твой поезд давно ушел, корабль уплыл и чайки улетели.

— Так вы его знаете?

— Сильно в этом сомневаюсь. И даже не имею удовольствия знать его вообще.

— Молодой человек, в ваших же интересах…

— Да кто-нибудь, вашу мать, позовите Эллис Льюис, — нет, он еще не вырывался и не сопротивлялся так, как хотел, как уже резало висок, как дробила черепную кость жилка внутреннего хрипящего зверя, силящегося не потерять сознание от слишком глубокой раны. Его опять мутило, очередной удар оказался куда неожиданней, с сокрушительной отдачей по всем костям, насквозь через позвоночник. Не по этой ли причине он позволял себя держать?