Я… наверное… просто не заметила, как меня прорвало… Вначале, это были беспричинно льющиеся слезы. Я даже не сразу поняла, что плачу. Дошло уже потом, когда я рефлекторно моргнула или сморгнула поплывшую перед глазами жуткую картинку в лице насилующего мой мозг Инквизитора, после чего по моим щекам быстро сбежало несколько обильных ручейков. И судя по дальнейшим ощущениям, останавливаться и перекрывать свои шлюзы они явно не собирались. Как и усилившаяся во всем моем теле бесконтрольная тряска. А когда мой мозг НАКОНЕЦ-ТО выдал мне единственно правильный ответ на вопрос "что же случилось с Луневой?", вот тогда меня и приложило, что называется, по полной и от всей души. Разве что действительно каким-то чудом задавила рванувший к горлу крик и не отшатнулась интуитивным порывом от потянувшихся к моему лицу рук Глеба. Хотя хотелось это сделать едва не до истерики, как и вцепиться со всей дури ногтями в его идеально выбритое лицо безупречного во всех мелочах Дьявола.

Но я лишь… периодически всхлипывала, часто-часто тряслась и, не веря происходящему, тыкалась перепуганным до смерти взглядом в участливые глаза напротив. Как будто у меня был выбор? Или я могла так же просто оттолкнуть его от себя, как и ударить (причем заслуженно), либо сбежать из этой гребаной квартиры, которую в самое ближайшее время возненавижу всем своим существом с не меньшей одержимостью, чем ее хозяина.

Он же рассказывал мне обо всем этом ужасе далеко не от скуки ради. Он делал это СПЕЦИАЛЬНО. Вываливал на мою голову свои изощренные сюрпризы в аккурат удар за ударом, отбивая мне мозги практически буквально, как это сделали с его сыном нанятые им же отморозки. Только в моем случае обошлось без рукоприкладства (если не считать его треклятых ладоней, утопивших в своей смертельно опасной клетке мое лицо). Хотя, все равно не знаешь, что хуже. Когда тебя бьют физически или, как сейчас, слово за словом — совершенно ничем не прикрытой угрозой? Или того омерзительней — садистскими издевками от непревзойденного палача и Инквизитора, безупречно разыгрывающего доброго папочку и благовоспитанного праведника.

Решил пойти другим путем, не нахрапом, а при помощи пряника. Ведь кнут он уже до этого спустил на собственного сына. Зачем использовать один и тот же метод дважды, когда можно достичь желаемого и без прямого применения холодного оружия? Рассказать провинившемуся ребенку очень страшную сказку, довести до истерики и слез, а потом приласкать и убаюкать. Совсем, как сейчас, присев передо мной на корточки и любуясь моим беспомощным лицом едва ли не восхищенным взглядом влюбленного Ганнибала Лектера.