— Дело не в надежде на что-то, а в сделанном ТОБОЮ выборе. В данном случае, тут мало что зависит от моих личных предпочтений. Я лишь показал тебе одно из своих не совсем стандартных увлечений. И то, не сколько показал, а мягко на намекнул на его существование. Чтобы продемонстрировать все, для этого нужно слишком много составляющих, главное из которых, готовность второго партнера сделать шаг навстречу первому. Причем готовность должна быть сугубо добровольной.

— То есть… если я откажусь?..

— То мы просто перейдем в спальню и забудем об этом разговоре раз и навсегда.

Последний к нему шаг дался мне с наибольшим усилием, но Глеб так и не шелохнулся, продолжая гипнотизировать меня своим на удивление спокойным взглядом. Не знаю, насколько меня этим успокаивало, но то, что мы продолжали до сих пор говорить на эту тему, и меня при этом никто насильно ни к чему не привязывал и ничем не бил, обнадеживало даже очень сильно.

— А как мне узнать, от чего на самом деле я откажусь, если это возможно продемонстрировать только наглядно?

— Не только наглядно, но и с особым для определенного человека подходом. Тем более, вводить в тему — это не девственности лишать. Здесь действуют совершенно иные законы, правила и, соответственно, приемы. И для каждого отдельного человека они будут максимально индивидуальными.

— И что… даже для меня? Вы знаете, как правильно меня к этому… приручить?

Впервые, за все это время, он вдруг поднял руку и очень-очень мягко скользнул подушечками пальцев по моей щеке, скуле и подбородку. И опять меня проняло нежданным разрядом эрогенного тока, как каким-то условным рефлексом на такие желанные прикосновения. Поэтому, чтобы он сейчас не говорил и чтобы нас при этом не окружало, моя реакция на него оставалась неизменной. Меня продолжало к нему тянуть со страшной силой, как и топить едва не одержимым безумием от головокружительного осязания его близости.

— Я знаю, насколько ты особенная и на что способна независимо от тех вещей, которые я хочу с тобой сделать. Могу, разве что, успокоить еще и тем, что не считаю себя ни садистом, ни аморальным извращенцем. Просто иногда испытываю острую необходимость в нечто большем, чем в обычном сексе. Особенно, когда получаю столь редчайшую возможность растягивать предстоящее удовольствие на долгие часы. Скажем так, я, в своем роде, нестандартный пигмалионист. Только вместо статуй предпочитаю наблюдать за живыми девушками и, соответственно, воздействовать на них своими сексуальными пристрастиями. Но наблюдать не на улице, не тайно и не со стороны — в этом плане у меня с головой все в порядке. К тому же о главных критериях или моих особых требованиях, тебе уже достаточно известно. Это быть собой, настоящей, максимально искренней и никакого притворства.