Огаст прислоняется к холодильнику.

– Да… черт, да, ты права.

– Ты не разговаривала с Джейн? Не рассказывала, что узнала?

– Она сказала мне оставить ее в покое. Но мне… мне кажется, что если я поговорю с ней об этом, то она сможет вспомнить остальное.

Майла хлопает ее по плечу и поворачивается обратно к доске:

– Итак, когда у тебя отключение электричества и перебой связаны со скачком напряжения – в этом случае ударом молнии – на самом деле есть два скачка. Первый – тот, который перегружает ветку и заставляет погаснуть свет. И второй. – Она указывает маркером на Огаст. – Помнишь, в детстве, когда во время урагана электричество отключалось, а потом возвращалось, было полсекунды, когда свет загорался слишком ярко? Это второй скачок. Поэтому, если мы… как-то сможем это воспроизвести, у нас будет два шанса.

Огаст кивает. Они могут это сделать, – думает она.

– И как мы попадем на подстанцию?

Майла хмурится.

– Это я не знаю. Я могу поспрашивать и узнать, есть ли у кого-то, кто учился со мной на инженерной специальности, какие-то связи, но… я не знаю.

– Да, – говорит Огаст. Она уже продумывает запасные планы. Они знают кого-то со шпионскими навыками? Или того, кто был бы готов ради дела переспать с охранником?

– Но у тебя есть проблема поважнее, – говорит Майла. Огаст обратно переводит внимание на нее.

– Что?

– Если все это правда и событие связано с электричеством… когда в сентябре вырубят энергию, ты не просто не сможешь ее увидеть. Она может окончательно… исчезнуть.

– Что? – говорит Огаст. – Нет, этого не может… поезд и раньше ломался, когда она в нем была. С ней ничего не случалось.

– Да, поезд ломался, – говорит Майла. – Но на ветке энергия еще была. И может быть, все было нормально до тебя, когда она не оставалась в одном времени или месте так долго, чтобы заставать отключение энергии на путях для ремонта, но если мы правы по поводу того, какая сильная у вас связь, ты закрепила ее здесь и сейчас. Она не сможет этого избежать.

Перед ней разворачивается реальность: Джейн была бы в порядке, если бы не застряла здесь и сейчас. «Кью» наверняка обесточивался или отключался сотню раз, но Джейн всегда пропускала эти моменты – до Огаст. До того как Огаст влюбилась в нее, стала жадной до поцелуев и превратилась в якорь, который удерживает Джейн на месте.

И теперь, если она не справится, Джейн может навсегда исчезнуть. Ее не будет сейчас. Ее не будет потом. Ее не будет нигде.

Может быть, Джейн была права. Это и правда ее вина.