Наступила томительная тишина.

– А мне казалось, что ты меня ревнуешь… – издала нервный смешок Даниэла. – Ох, я не могу в это поверить. Лаа может быть моим… двоюродным братом!

Внезапно она почувствовала тяжесть в груди.

– Что такое? – спросила Кларенс. – Ты побледнела.

– Ох, Кларенс… А что, если… Ты уверена, что нет ни малейшей вероятности того, что отцом Лаа может быть… – Ей не хватало воздуха, чтобы закончить вопрос, – мой отец? – Еле выдавила она.

Кларенс уверенно помотала головой.

– Хулия практически подтвердила отцовство Хакобо. К тому же… разве ты можешь представить, чтобы твой отец скрыл что-то столь серьезное?

– Ты права, – Даниэла сделала еще один глоток пива. Тяжесть в груди прошла так же быстро, как и появилась. – Отец тише обычного, даже мрачен, но он расслаблен. Будь Лаа его сын, он был бы на грани.

– А вот мой отец кажется нервным, да? Послушай, когда мы расскажем о том, что знаем?

Даниэла задумалась.

– Нет, пока что не будем ни о чем говорить дома. Я хочу прежде поговорить с Лаа.

В течение первых нескольких месяцев 2004 года, пока Хакобо помогал Кармен с выздоровлением, а Кларенс занималась работой, Даниэла несколько раз ездила в Мадрид. Как оказалось, Лаа делал остановки в Мадриде, когда летал из Калифорнии на остров и обратно. Даниэла возвращалась сияющей, и Кларенс подумывала, что если Лаа был хотя бы вполовину таким же любовником, как Инико, то у Даниэлы есть все поводы быть счастливой. И все же она переживала. Как они устроят свою жизнь? Бьоко, Калифорния и Пасолобино образовывали огромнейший географический треугольник. Одному из них придется уступить, и скорее всего Даниэле. Как оказалось, они обсудили этот вопрос между собой. Лаа приводил аргумент, что медсестрой можно работать где угодно. Если Даниэла решится переехать в Гвинею, Бисила могла бы помочь с поиском конкретного места работы. Какое удачное совпадение, что две самые важные женщины в его жизни были медсестрами!

Но Даниэлу не так волновала ситуация с местом жительства и работой. Она все еще не поговорила с Лаа о возможном родстве между ними. Это было эгоистично с ее стороны, но она боялась, что всплывшие факты поставят под угрозу их близость.

Был и еще один момент. Она не могла решиться поговорить с отцом. И о Лаа, и о возможном переезде. С Килианом она была очень близка, по сути, они никогда не жили вдали друг от друга. Как сказать ему, что она может улететь за тысячи километров, когда он нуждался в ней все больше и больше, учитывая его возраст?

– Ты сегодня очень тихая, Даниэла, – сказал однажды Лаа. – Ты хорошо себя чувствуешь?