– Черт! – Я бросаю шторы и кидаюсь в кухню, скользя по полу в толстых шерстяных носках. Надо бы обуться…

– Вон как спешит на зов! – ехидничает тетя Клара, когда я хватаю телефон. Не обращаю внимания на ее усмешку и откашливаюсь, прежде чем ответить.

– Привет.

– Ты ушла до того, как я проснулся. – Он говорит низким хриплым голосом. Я представляю его лежащим в широкой постели, из которой я вылезла в пять утра. Сейчас уже девять. Чего это он так заспался?

– Так и было. – Я выхожу на заднюю террасу, мысленно давая себе задание вымести все листья, которые натаскал Ромео. – Нужно было вернуться до того, как кто-нибудь заметит, что моей машины нет на месте. К тому же я запланировала уборку. Мы готовимся к празднованию помолвки Жизель и Престона.

– Ты забыла у меня свое фиолетовое бельишко.

– Это цвет лаванды. Считай это подарком. Знаю, ты сходишь с ума от женских трусиков.

– Только от твоих. Они у меня в кармане.

Выходит, он уже встал.

Я слышу разнообразные шумы.

– Чем ты занимаешься?

– Только что отбегал в тренажерном зале. Сажусь в машину. Ты хотела от меня сбежать?

– Нет, просто не знала, захочешь ли ты… – Я сбиваюсь, прикусываю губу. Снова накатывает волнение: я рада, что он позвонил, и разочарована из-за необходимости возвращаться на работу.

– Как насчет позднего ланча вместе? Приедешь, закажем еду из «Милано»…

Опять к нему в пентхаус?

– У нас уборка. Редкий день, когда я могу этим заняться. Спектакль, работа, а еще надо подстричь кусты, почистить ковры, отполировать все деревянное, отмыть дорожку… Собрались все, кроме Престона, он тоже может пожаловать, но позже. Дел невпроворот!

Он заводит мотор и долго молчит.

– Этот праздник… Тебе это надо?

На террасу выскакивает Жизель, ей нужна щетка. Глядя на ее кольцо, я жду неприязненного чувства, которое всегда возникает в такие моменты, но почти ничего не чувствую – не то что в прошлый раз, в библиотеке. Она машет мне рукой, делает вид, что бросает мяч, и потешно хмурит брови. Она прибежала в восемь утра и с неуверенным видом оглядела дом. Кажется, она не была здесь со Дня независимости, когда познакомилась с Престоном. Неудивительно, что она чувствует себя виноватой.

Дождавшись, чтобы она вернулась в дом, я отвечаю Джеку: