Пассажирская дверь открылась, и вышел Демьян. В светлых брюках и бежевом тонком свитере он выглядел безупречно. На что обратила внимание Юля – он сразу же нашел их взглядом. На его лице появилась улыбка.

– Мам, это же…

Сережа не договорил, задрав личико кверху и вопрошающе смотря на маму.

Порой детская непосредственность, вера в чудо, в бескрайнее счастье опрокидывает взрослых на лопатки.

Юля, зная, что её мир уже никогда не будет прежним, опустилась на корточки, обняла сынишку за талию и негромко прошептала:

– Это же папа.

Стоило видеть лицо Сережи. Одно дело догадываться, строить предположения, мечтать. И совсем другое, когда мама – мама! – говорит, что у него теперь и навсегда-навсегда будет папа! Собственный! Родной!

– Папаааааа!!! – закричал Сережа и побежал к Демьяну.

Демьян подался вперед, остановился, словно налетел на невидимую стену, а потом резко ускорился.

И, поймав сына в объятия, крепко прижал к груди.

Юля зажала рот рукой. Слезы подступили сначала к горлу, а потом и к глазам.

– Плакса, – прокомментировал дедушка рядом, и Юля была готова поклясться, что и у того голос немного сел.

Демьян смотрел на неё поверх темноволосой головы Сережи, к которой прижался губами.

Смотрел на расстоянии, но она видела в его глазах точно такие же отголоски бушующих эмоций.

Глава 28

Глава 28

– У меня назрел вопрос: как?

Демьян прислонился к дверному косяку и наблюдал, как Василий Петрович высыпает нарезанные яблоки в большой глубокий таз.

– Я ожидал, что ты его задашь раньше, – усмехнулся Балаев-старший, не скрывая легкой иронии.

И превосходства, кстати, тоже.