– Приходилось.

– То есть знаешь про синдактилию?

– Угу, – дед вынул соковыжималку из коробки. – Ты, кстати, во сколько её удалил? Уже в зрелом возрасте?

– Не имеет значения.

– Не имеет, так не имеет.

– Моё восхищение, Василий Петрович. Тебе пришлось изрядно поработать, поднять много информации, чтобы точно узнать, когда я был на Кипре.

– Да нееее, не особо. Знаешь, несмотря на мою большую практику, синдактилию я встречал всего пару раз. У твоего отца и одной женщины. Решил соединить дважды два… Думаю, выйдет – узнаем, кто папка у нашего Сережи. Нет… – старик пожал плечами. – На нет и суда нет.

– Ты рисковал, отправляя мне конверт.

– Чем, интересно? Ну, прислал бы ты своих мордоворотов ко мне. И что, на старика полезли бы? Так не к лицу тебе подобные манёвры. Поэтому…

– Был бы ты помоложе – предложил бы тебе пойти ко мне работать.

– Был бы я помоложе – обязательно бы отказался.

– Вот не сомневался, что так ответишь, – Демьян посмотрел на часы.

Что-то задерживается его девочка.

И сын…

Когда Сережа бросился к нему с криком «папа», у Демьяна земля ушла из-под ног. Сколько раз он мысленно представлял этот момент. Сотни, тысячи раз с того дня, когда в клубе открыл тот конверт и увидел фотографии.

Балаев-старший знал, что может привлечь его внимание. Как бы ни был ребенок похож на предполагаемого отца внешне, без результатов ДНК сомнения всегда будут. Могут быть схожи цвет глаз, нос, подбородок. Ямочки на щеках. Те признаки, которые при желании подгонят под любого мужчину. Демьян уже сталкивался с подобным. Его прежние любовницы преподносили ему сюрпризы не только в качестве двух полосок и радостной, обязательно с придыханием сказанной новости: «Милый, я беременна». Некоторые шли дальше. Сообщали постфактум о его отцовстве. И каждая, черт побери, не сомневалась, что он поведется.

Удивительно.

Повелся он лишь на фотографии из личного архива Балаева-старшего. Тот любил фотографировать внучка, а так как малыши в первые годы жизни любят гонять босиком, то и ножки часто попадали в кадр. Расчет Василия Петровича был прост.

Главное – заинтересовать Тарисова. Посадить семя сомнения.

А вдруг правда…