Пока я на эмоциях выпаливаю всё это, мы отходим от бассейна и движемся к распахнутым стеклянным дверям, ведущим в одну из гостиных.
— Но ты ведь хочешь мести… И понимаешь, что к официальным властям не обратиться, — Альваро оборачивается на меня, не прекращая шага, и кладёт ладони в карманы бридж. — Так что не вижу причин не ждать этой самой, как ты назвала, кары.
— Я знаю и это. Ты сам говорил, что у нас нет весомых доказательств, — затянув на ходу волосы резинкой в неряшливый пучок, преграждаю путь Альваро на пороге. — А насчёт мести… Не знаю, мне сейчас... Трудно разобраться в своих чувствах на этот счёт.
Он проницательно оглядывает меня, криво усмехнувшись, и тянется заправить выбившуюся прядку за ухо.
— Это даёт надежду, что одно совершённое тобою убийство, хоть и по неосторожности, не так уж и повлияло на постоянство жажды крови.
Его фраза колет, но не так, как раньше, и сейчас я чётко ощущаю в тоне нескрытую горечь, которую, кажется, трактую верно с первого раза…
— А ты, похоже, не можешь сказать то же о себе?..
Знаю, что Альваро не ответит, — мой вопрос пеплом тяжёлого прошлого и его настоящего оседает между нами, и я вижу лишь опасно сверкнувшие глаза, пристально всматривающиеся в застывшие мои.
— Альваро… Что ты собираешься сделать с Монтерой, если выпадет шанс? — по спине пробегает дрожь, стоит мне прошептать этот вопрос, выдержав паузу.
— Ты не захочешь знать.
— Я видела…
—
— И ты хочешь, чтобы я так спокойно приняла эту скрытность?
Хочется топнуть ногой по дорогому бежевому ковролину, пока Альваро закрывает за нами панорамные двери.
— Она во благо. По крайней мере, я хочу так думать…
— От того, что ты говоришь загадками, моё любопытство не усмиряется, — упрямо говорю я, наблюдая, как он поворачивается обратно ко мне.
— Оно в любом случае не должно быть удовлетворено, — вновь слышу отголосок горечи и боли, совершенно не понимая, к чему они относятся, но Альваро не даёт слишком долго раздумывать над этим. — А вот ты сама… Тобой, пожалуй, стоит заняться.