Я переоценил силу связей Монти с Дредноутами. Или я недооценил, насколько сильно Монти ненавидит моего отца. В любом случае, я в полной заднице.

— Признаюсь, я немного сомневался насчет работы с твоим старым боссом, — говорит Джейк. — Но Лоуэлл держит его на поводке, верно, Монтгомери? Лоуэлл обещал передать ему Джакомо, если он сделает то, что ему сказали, и позаботится о тебе для нас. Похоже, карьера твоего старика в качестве информатора пошла прахом. Должен сказать, я удивлен тем, как прекрасно все это работает.

— Ты действительно думаешь, что Сильвер поверит, что я просто сел на байк, и уехал в ночь без нее?

— Мне все равно, что она подумает. Это не имеет значения. У меня есть на нее свои планы. Девка еще не скоро доставит мне неприятности. А когда она научится быть хорошей, послушной маленькой девочкой и будет знать, как доставить мне удовольствие, я просто позволю ей время от времени сосать мой член. Не волнуйся, она будет так чертовски благодарна за внимание…

Ни за что, бл*дь.

Огонь вспыхивает в моей груди, с ревом возвращаясь к жизни.

Все это время я сохранял спокойствие, но в тот момент, когда Джейк начинает говорить о Сильвер, мне конец. Как я могу сохранить ясную голову, когда образы, которые он рисует своими словами, так мрачны, тревожны и по-королевски испорчены? Без меня здесь, чтобы защитить ее, Джейкоб добьется своего. Он найдет лазейку, снова схватит ее, спрячет ее в какой-нибудь подземный бункер и будет держать там месяцами, оскорбляя и насилуя снова и снова, пока она, наконец, не сломается и не даст ему то, чего он так отчаянно желал все это время: ее покорность.

Он будет осторожен. Будет защищен. И сделает все, чтобы его никогда не поймали, и никто не найдет тело Сильвер. Все подумают, что она сбежала, чтобы найти меня. Бл*дь!

Знаю, что это бесполезно, но я бегу. Я набрасываюсь на Джейка с такой яростью в животе, что все, что я чувствую — это медь, кислота и боль. Мои уши оглушены, как будто набиты ватой. Мое сердце сжимается — я не могу сказать, бьется ли оно слишком быстро или вообще не бьется. Все, что я знаю, это то, что это больно, колющая, острая агония, распространяющаяся по передней части моей грудной клетки.

Я опускаю плечо, вонзаю его прямо в живот Джейку и врезаюсь в него с силой тарана, прижимая его к земле. Мертвецы обычно не нападают на живых. Джейкоб, вероятно, думал, что я упаду на колени, обмочусь и начну молить о пощаде. Но я, как никто другой, являюсь постоянным источником разочарования.

Джейк брыкается и размахивает кулаками еще до того, как падает на землю. Он тяжело выдыхает, когда его спина касается утрамбованного снега, но ему удается нанести удар в мою грудную клетку. Я не чувствую никакой боли. Не чувствую ничего, кроме гнева. Он проносится сквозь меня, как огонь через озеро бензина, и я становлюсь безумным, горящим существом, которое невозможно остановить.