Я осторожно выскальзываю в проход и вижу кассира, который дрожащими руками набирает на телефоне какой-то номер.

— ¡Ayúdame! Меня ограбили! (¡Ayúdame! (исп.) — «Помогите!» — Прим. пер.)

Пока он в панике кричит в телефон, я выбегаю из магазина. Не сводя глаз с грабителей, я сажусь в машину и выезжаю на главную улицу.

Держась на расстоянии нескольких машин, я следую по проселочным дорогам за серебристой Тойотой «Такома», всё больше удаляясь от оживленного центра в более жилые районы города.

Выключив фары и не заглушая двигатель, я стою в темноте и наблюдаю за тем, как автомобиль выруливает на подъездную дорожку, а затем скрывается за домом. Даже с поднятыми стёклами мне слышна гремящая в доме музыка, и сквозь выходящее на улицу окно я вижу набившуюся в него толпу людей.

Я не решаюсь войти внутрь, понимая, что здесь вполне могут быть члены картеля. Вместо этого я жду и наблюдаю за происходящим. Девушки ёрзают у парней на коленях, несомненно, занимаются у всех на виду сексом, другие танцуют, целуются друг с другом. Красные пластиковые стаканчики свидетельствуют о наличии алкоголя.

Где-то через час из дома, спотыкаясь, выходит девушка, за ней по пятам следует парень. Обхватив руками голову, она покачивается на ногах, и невооруженным глазом видно, что она пьяна. Я опускаю окно и слежу за ними из-за тени от высоких кустов.

— Спасибо, что взялся подбросить меня до дома, — говорит девушка, бессмысленно бредя к какой-то машине. — Похоже, я перебрала.

Со своего места я не могу разглядеть ее лица, но она высокая и стройная, и в слабом свете уличного фонаря видно, что у нее загорелая кожа.

— El carro equivocado, детка. Vamos. («Не та машина. Идём» (исп.) — Прим. пер.)

Спотыкаясь, она идет за ним к черному Ниссану «Максима», припаркованному на лужайке перед домом. Через минуту машина начинает сотрясаться, и от доносящихся оттуда приглушенных криков у меня каменеют мышцы. Внезапно крик становится пронзительным, затем снова стихает, и я снова опускаюсь на свое место.

Господи.

Я провожу рукой по лицу и невольно издаю стон при мысли о том, что сейчас должен сделать. Быстро осмотревшись по сторонам, я достаю из бардачка пистолет и проверяю, нет ли в нем пуль. План не в том, чтобы застрелить парня, а просто напугать его до усрачки, вот и все.

Оглядывая спящий район, я вылезаю из машины и слежу за окном дома, чтобы кто-нибудь из собравшейся там толпы меня не заметил. Когда я подхожу к Ниссану, крики становятся громче. Теперь они чередуются с приступами рыданий, и я вижу ударяющуюся о стекло ладонь.