— Класс.

Когда она вышла из раздевалки, слезы уже успели высохнуть. Как ни странно, после разговора с Селоустьевым ей стало немного лучше. Наверное, это было связано с тем, что ему явно было куда хуже, чем ей. Она понимала, что уж лучше будет десять раз обманута парнем, чем заимеет такой опасный недуг, как у Костика. Интересно, с чего это он взял, что она плачет из-за него? Может, ему подсказали голоса в его голове? Оставалось только надеяться, что эти голоса в один прекрасный день не прикажут ему ее убить.

В кабинете истории было пусто. Вероника села за парту и, подложив руку под голову, решила немного подремать. Телефон вибрировал в рюкзаке, но ей было не особо интересно, кто и зачем ей звонит. Когда кабинет начал постепенно заполняться одноклассниками, почти каждый из них норовил узнать, что же у нее стряслось.

— Все в порядке, — отвечала она. — Просто голова болит.

Когда Кирилл Туманов всерьез предположил, что у нее может быть рак, девушка осознала, насколько, должно быть, плох ее внешний вид. Она решила, что на переменах будет перебегать из кабинета в кабинет и отсиживаться в классе, чтобы ее видело как можно меньше людей. Как назло, через некоторое время ей захотелось в туалет. Да так сильно, будто бы за завтраком она выпила литр чая. Вздохнув, она нехотя отправилась в уборную на втором этаже. Там, возле дверей мужского туалета стояли друзья Тимура Ласточкин и Шелепов. Быстро оглядев ее с ног до головы, Андрей вслух резюмировал:

— Каспранская, выглядишь так, как будто только что убила десять человек.

— Ты можешь стать одиннадцатым.

Зайдя в уборную и взглянув на свое отражение в зеркале, Вероника тяжко вздохнула. Вид у нее действительно был неважный. Зря она отказалась от Риткиного предложения замазать синяки. Теперь придется весь день ходить с лицом дворецкого Ларча из Семейки Аддамс. Покинув уборную, она увидела, что к Ласточкину и Шелепову присоединился Ханин. Его мимика, манера разговаривать, смех, неприкрытое самодовольство, поза, в которой он стоял, и даже некогда приятный запах теперь вызывали отвращение. В висках застучали крошечные молоточки, к горлу подступила тошнота. Вероника прибавила ходу, чтобы поскорее убраться подальше.

Вернувшись в класс, она увидела Зинаиду. Та сразу же накинулась на нее с расспросами:

— Господи-Иисусе, Каспраныч, ты попала в аварию? Кого же ты мне напоминаешь… Как же его… В общем, ты похожа на дворецкого из Семейки Аддамс! Ей-богу, одно лицо! Мы с Иркой тебе звоним, а ты не отвечаешь. Куртка твоя голубая висит на вешалке… А Ирка там рогалики с собой принесла! — Зинаида стала суетливо рыться в рюкзаке и через мгновение выудила оттуда пластиковый контейнер. — Вот, передала мне для тебя, подкрепись, а то на тебе лица нет. Так что случилось-то?