– Ника, как ты, именно ты, можешь говорить, что стопроцентной уверенности ни в ком быть не может? – с возмущением и некоторой обидой произнесла она. – А как же Женька? Разве он хоть раз взглянул на другую женщину с интересом?

– Он – исключение из правил, – буркнула я.

Эх, знала бы Маринка, что Женькина верность обусловлена медицинским диагнозом! Может, у всех однолюбов подобный диагноз? Мне же не нужна была такая верность. Я хотела жить полной жизнью, а не подстраиваться под ограниченные возможности мужа. Раньше я ничего не рассказывала подруге, опасаясь жалости с ее стороны, изменения отношения к Женьке. Теперь его нет, но мне все равно не хотелось разрушать Легенду, а теперь в этом не было никакого смысла. Маринка встретила Егора и больше не страдает от неразделенной любви. Пусть все так и остается. Она еще что-то говорила, но я ее почти не слушала. Видимо, она это поняла и резко изменила позицию.

– Ника, прости, – виновато пробормотала она. – Не знаю, что на меня нашло. Ты права, рассчитывать на какие-то гарантии было бы глупо. И чего я на тебя так взъерошилась? У меня ведь такая же ситуация. Мы с Егором совсем недавно познакомились, а уже планируем поход в ЗАГС. Правда, у него нет богатого папаши, да еще он старше меня на год, но эти обстоятельства вовсе не гарантируют верность.

– Ладно, проехали, – оборвала я ее, опасаясь, что она станет углубляться в эти дебри.

Закончив разговор с подругой, я прихватила альбом для эскизов, цветные мелки и небольшой этюдник, и отправилась на берег Невы. На этом берегу мне было все знакомо до последней травинки, и почти все в разное время было мною запечатлено. Но ведь один день не похож на другой, даже листва выглядит по-разному в разные дни, освещение постоянно меняется, да и рябь на реке то и дело меняет рисунок. Вскоре, расположившись в своем самом любимом месте, я приступила к работе, и мысли стали успокаиваться. Я радовалась жизни, теплым солнечным лучам и легкому ветерку, который почему-то лишь на одном небольшом участке реки вызвал не просто рябь, а белокурые кудрявые барашки.

Звонок Артема вырвал меня из этой благости. Он сообщил, что задержится дольше, чем собирался, так как запланированный разговор с отцом начнется позднее, чем он рассчитывал. Я знала, о чем они собирались говорить. Валерий Александрович поддержал идею сына – начать с нуля свой отдельный бизнес в Питере, и сейчас они должны вместе составить примерный план действий на ближайшее время. Это было здорово! Артем не бросал слов на ветер, зря Маринка считает его легкомысленным папенькиным сынком. Он говорил мне, что хочет применить на практике те знания, которые вбивали в него столько лет. Его отцу всего пятьдесят два года, на здоровье не жалуется, так что, как минимум, еще лет двадцать сможет сам управлять своей империей, а ему хочется создать что-то свое, может, даже собственную империю построить. Но главное, что меня радовало, это то, что его постоянное место работы будет располагаться в Питере. Я пожелала ему успехов и сказала, чем сейчас занимаюсь.