Небольшое помещение заполнилось паром. Я плотно закрыла дверь, чтобы не выпустить тепло и сняла тапочки. При входе мне сразу бросилось в глаза бледное, почти серое лицо Андрея. Он сел за стол, уставившись невидимым взглядом в покрытую пылью тусклую лампочку под потолком, и сложил руки на коленях. Большое махровое полотенце, обернутое вокруг талии, промокло насквозь. Капли пота стекают по широкой груди. У него болевой шок, раз он так сильно пропотел.
– Как ты?
Я села рядом на скамейку. Он махнул головой, сжав губы от боли.
– Андрей, посмотри – эти таблетки?
– Да, – еле выговорил он. – Дай три.
– Не много?
– Нормально.
Я выдавила три таблетки из серебристой обертки и сунула ему в руку. Он проглотил их, даже не запивая водой. Здесь такая духота, что мое платье мгновенно пропиталось потом. Я приоткрыла дверь и впустила свежий воздух.
– Отведи меня в дом, – прошептал Андрей, схватив меня за руку ледяными пальцами.
– Что с тобой? – испугалась я. – Может вызвать скорую?
– Сейчас все пройдет. Только помоги мне одеться и добраться до кровати.
Он встал. Я нашла на полке стопку сухих полотенец, взяла одно и накинула ему на плечи. Пока он вытирался, я усилием воли заставила себя не смотреть на него. Красивое тело. Стальные мышцы перекатываются на руках, ноги длинные, жилистые, узкие бедра, широкие плечи.
Толстовка упала с крючка на пол, я подняла ее и протянула Андрею. Он кинул сырое полотенце на лавку и, даже не пытаясь прикрыться или отвернуться в другую сторону, надел штаны на влажное тело. Ему сейчас не до стеснений. Голова так сильно болит, что даже трудно говорить. Я села на корточки возле него. Он выставил ногу вперед, и я надела ему кроссовку.
– Спасибо, малыш, – закрыв глаза, прошептал он.
– Зачем ты пил? Знаешь же, что нельзя.
Он еле приоткрыл один глаз, сосуды полопались. Под лавкой нашлась вторая кроссовка.
– Я не пил.
– Тогда от чего у тебя так разболелась голова?
– Такое иногда бывает. Не переживай, через полчаса все пройдет. Мне нужно немного полежать в тишине.
– Ладно. Вставай, я отведу тебя в дом.