– Меня это не волнует.
– Но ты все же заботишься о своей
На этот раз единственное, о чем он попросил, – это чтобы я разделся перед ним в одной из кабинок. Он не прикасался ко мне, но, казалось, проделывал такое уже не в первый раз. Развернув меня к стене, он дрочил за моей спиной. Интересно, со сколькими парнями он так поступал в Карлайле?
В последний раз, в тринадцать лет, это случилось в фотолаборатории.
Как раз в это время Лен и поймала нас с поличным, а я желал умереть, потому что из всех учеников всех тех школ, в которых я когда-либо учился, она была единственным человеком, от которого я не хотел никакой жалости.
Она вошла именно в тот момент, когда его губы обхватили мой член. Я никак не мог уговорить свой вялый член хоть немного напрячься, чтобы наконец покончить с этим. Мы с Гарри прятались в тени комнаты, моя рука упиралась в стену.
Я не был тверд, когда она вошла.
Но, когда она выбежала, это сразу случилось.
Я представил, что Гарри – это она, схватил его за волосы и безжалостно трахнул в рот. Я был безумен до такой степени, что все, что я видел, казалось красным. Он принял это с тихими, беспомощными, радостными стонами, и я дал ему пощечину, заставив его замолчать, чтобы я мог притвориться, что он – Ленора. Он кончил вместе со мной.
В тот раз Фэрхерст пообещал мне стажировку в Подготовительной школе Карлайл, когда я окончу среднюю школу. На тот момент я уже знал, что хочу с ним сделать, когда придет время. Тогда я был слишком мал, чтобы осуществить мой план, но я поклялся, что вернусь и отомщу за то зло, что он причинил мне.
За то, что он сделал со всеми другими.
Я заметил, что эта темная комната была занята каждую ночь.
Мальчики из Подготовительной школы Карлайл всегда выглядели усталыми, разбитыми, с покрасневшими глазами.
Привидениями. Призраками. В отличие от меня.
Я планировал убить этого ублюдка и убедиться, что он больше никогда никого не тронет. Но когда его губы обхватили меня, я подумал о Леноре Асталис.
О девушке, которая подглядывала за мной каждый день во время летней сессии и не замечала, что я тоже украдкой слежу за ней, просто мне лучше удавалось это скрывать.
Вот чего я никогда не говорил Лен. Того, что она была единственной причиной, по которой я позволял другим девушкам делать себе минет.
Потому что эти моменты напомнили мне о том дне, и это был неудачный способ отомстить за то, что она увидела.
За то, что она, должно быть, подумала обо мне.