– Оно помогло мне в прошлый раз, – сказала она. – А нам нужна вся удача, которая только возможна.

Платье и в этот раз работало на нее. Уж не знаю, как Эстер умудрилась довезти его непомятым и незапятнанным, но выглядела она ослепительно: сияющие кудри, безупречное лицо и… волшебные туфли. Послышался стук, и в дверь просунул голову помощник режиссера, оказавшийся моим знакомым.

– До вызова на сцену двадцать минут, – предупредил он. – Нам бы хотелось, чтобы вы прошли за кулисы через десять минут.

Сбившись в кружок, мы поспешно разработали план действий.

– Не будем давать публике время на разочарование, – предложил я. – Выходим, прожекторы включаются, и мы играем. Без всякого вступления, без приветствия. Сразу музыка. Эстер представит группу после первой песни.

– Наверное, первой надо спеть «Ни одного парня», – сказала Эстер. – Она быстрая. Злая и голодная.

– Прям как мы, – сострил Элвин. – Я быстрый, – погладил он себя по груди. – Он злой, – указал парень на Мани. – А он голодный, – кивнул Элвин на Ли Отиса, щеки которого были набиты хлебом.

– Согласен, – сказал я, проигнорировав остроту. – И это единственная песня, которую люди могли уже слышать.

– Последуем за своим лидером. Мы ведь – «Бенни и Ламенты», – съязвил Мани.

Я и его проигнорировал.

– Помолимся? – спросил Ли Отис, заглотнув последний кусок хлеба.

– Молитву прочту я, – сказал Элвин. – Встаем в круг.

Я нахмурился, мне стало неловко. Но ребята встали кольцом вокруг меня, Эстер взяла меня за одну руку, Элвин за другую. Мани что-то пробурчал, но сцепил руки с братьями, и они все склонили головы. На какой-то миг Элвин замешкался, как будто подыскивал слова. Я не склонил голову. И не закрыл глаза. А стал всматриваться в лица ребят. Они были настолько искренними, что меня захлестнули эмоции.

– Боже Всемилостивый! Воодушеви и поддержи нас! – взмолился Элвин. – Ниспошли нам мужество и защиту. Благослови наши голоса и наши руки. Избави нас всякого страха и приумножь нашу веру в себя. Ниспошли успокоение Бенни, скорбящему по своему отцу. Он нуждается в тебе, Господи, а мы нуждаемся в нем. Мы благодарим тебя за твою доброту и милосердие. Мы благодарим тебя за то, что ты свел нас всех вместе. И молимся о предстоящей поездке. Во имя Иисуса, аминь.

– Аминь, – громко повторил Ли Отис.

– Аминь, – поддержали Эстер и Мани.

Я не мог говорить. Мои губы пытались вымолвить «Аминь», но мое сердце было слишком переполнено. Всего в нескольких предложениях Элвин дал мне то ощущение принадлежности к семье, которого у меня в жизни никогда прежде не было. А потом он выпустил мою руку, а Эстер – нет. И на миг мы застыли так с ней. Мани, Элвин и Ли Отис вышли из комнаты, через несколько секунд последовали за ними и мы с Эстер. На сцену мы вышли все вместе.