У «Топ-40» не было пулеметов и политиков в карманах, но я промолчал.

– Меня интересует только одно: когда нам станут платить? – заявил Мани, но и он улыбался тоже.

* * *

Студия звукозаписи «Мотаун» располагалась в гараже двухэтажного белого дома на Вест-Гранд-бульвар в Детройте. Кухня, примыкавшая к гаражу, была переделана в аппаратную, и именно над ней проживала семья Берри Горди – младшего. «Интересно, они когда-нибудь обретают тишину и покой?» – невольно подумал я. Студия гремела сутки напролет, извергая музыку, как конвейерная линия. Через пару лет после того, как Берри открыл ее в январе 1959 года, я побывал в ней несколько раз. Но никогда не заявлялся без предварительной договоренности. И никогда не чувствовал себя таким неподготовленным.

Мы подъехали к студии немногим позднее полудня. Во вторник, 15 декабря. Ее стены уже сотрясали взрывные вибрации, а нам в глаза сразу бросилась табличка над двумя дверями, разделенными большим застекленным окном. На ней витиевато изогнутыми буквами было выведено: «Хитсвилл США». Длинную дорожку к студии выстилал бугристыми сугробами снег, а снеговик у входа вызывал сочувствие своим жалким видом. Он явно сильно пострадал от оттепели, потеряв не только нос, но и руки. Глубокая морщина кривила на его лице гримасу отчаяния. Он выглядел в точности, как ощущал себя я. «Может, попросить Элвина прочитать одну из его молитв?» – пришло мне вдруг на ум. Но вместо этого я окликнул его брата:

– Мани!

– Что? – отозвался он.

– Прокатись на машине по кварталу пару раз.

Типичная реакция Мани – подозрительность – не заставила себя ждать.

– Зачем?

– Хочу убедиться, что Берри тут, до того как мы все туда потащимся, – объяснил я, проведя пальцами по волосам. Все пряди были на месте, прическа в порядке, а вот грудь не на шутку терзало волнение.

– Яс вами! – заявил Ли Отис, пытаясь перелезть через Элвина.

– И я! – воскликнул тот, спешно вылезая из машины. – Лучше подожду на свежем воздухе. Может, даже прогуляюсь…

Эстер подкрасила губы помадой, пригладила волосы, всунула свои маленькие ступни в волшебные туфли на каблуках и тоже открыла дверцу.

– Вы как дети малые. Я хороший водитель, – пробурчал Мани. – Но я тоже пойду с вами, Ламент.

Закрыв глаза, я прочитал строчку из молитвы Элвина, запавшую мне в душу, – она понравилась мне больше, чем молитвы по четкам: «Избави нас всякого страха и приумножь нашу веру в себя…» Мимо нас проехал автомобиль и остановился у бордюра; собравшись с духом, я вылез следом за ребятами из машины.

– Ба! Бенни Ламент! – прорезал воздух мужской голос. – Это ты, парень?