– Вы стоите позади Эстер. И ваша разница в росте подчеркнута. Не похоже на свадебное фото.

– Это семейная фотография.

– Вы даже не касаетесь друг друга. Не обнимаете за плечи, не прижимаетесь. И выглядите такими угрюмыми… Или, может, полными решимости? А Эстер стоит посередине с поникшей белой маргариткой в руке.

– Цветок искусственный. Просто женщина, которая нас снимала, настояла, чтобы Эстер его взяла. Она хотела, чтобы фото походило на свадебное. А в результате Эстер выглядит на нем так, будто собирается бросить эту маргаритку в чью-то могилу.

Глава 25 Перемены

Глава 25

Перемены

Мы поженились в пятницу утром, 30 декабря 1960 года. Перед тем как поехать в «Ригал» на проверку звука и репетицию. Это было отчаянно унылое мероприятие, больше походившее на похороны, нежели на свадьбу. Мое лицо болело хуже пальца. Да и выглядело ужасно. Я смахивал на самого безобразного урода, каких еще поискать надо, но Эстер и с этим справилась. Она оживила осторожным поцелуем мои распухшие губы и пообещала любить меня всегда и любого. Она была подавлена, как и все мы. Но когда Эстер сказала: «Я буду», она произнесла эти слова с таким ожесточением, словно со всем смирилась. И со мной, каким бы я ни был. Мы вышли из муниципального суда с искусственным цветком и квитанцией на пару свадебных фотографий на ступеньках здания. Затем перехватили по сэндвичу и в начале первого прибыли в «Ригал».

Репетиция прошла ужасно. Я не спал, мой рот слишком сильно болел, чтобы я мог как следует поесть, и я не был способен отыграть весь концерт одной рукой. Мои кисти всегда были величиной с хорошую свиную рульку, но за много лет я к ним привык. А толстая повязка на моей левой пятерне – точнее, уже четверне – увеличила ее еще вдвое. До шоу оставались считаные часы. Я заставил Эстер срезать все бинты, которые она так аккуратно наложила мне на руку, и залепил швы одним пластырем.