Владка мирно сопела, уткнувшись носом в его грудь и перекинув через него ногу, не позабыла ещё и обнять за талию. Чего она боялась? Что убежит? Что проснется, а его не будет? Не тот случай. Отныне его щипцами от неё не оторвешь. Вот только… придется оторваться, а ещё лихорадочно продумать варианты для будущих встреч.

Уже с полчаса соображал по этому поводу, но ничего путного в голову не приходило. Не вечно же вырубать генератор. Один раз проканало, во второй можно и спалиться. А придумать что-то надо. Оставаться вдали от той, что так прочно засела в сердце, уже не сможет. Стоило только один раз испить её, попробовать на вкус и всё… подсел. Не соскочить теперь. Въелась своим запахом под кожу, наполнила им легкие, осела на языке тёрпким привкусом, отпечаталась в памяти.

Сглотнул, пытаясь избавиться от него — не получилось. Еб*нуться. И вот как теперь возвращаться без неё? Было такое ощущение… давило что-то в груди, не позволяя сделать вдох. А если и набирал через силу воздух, то только через боль.

С-с*ка-а… как же не хотелось уезжать. Сейчас бы многое отдал, лишь бы остаться здесь навсегда. Из головы не шли фрагменты, как Владка встретила его у двери, как суетилась вокруг стола, как любил её на этом самом столе, а потом, ели за ним, давясь со смеху.

Нормальные фрагменты нормальной жизни. Так живут практически все. Нормально, когда тебя ждут домой; когда достаточно одного только взгляда, чтобы понять, как тебе до п*здеца хреново; когда у тебя настолько рвет крышу от страсти, что пробуешь свою девочку на вкус и звереешь от мысли, что кто-то помимо тебя мог прикасаться к ней, что она прикасалась к кому-то…

Уже и забыл, каково это. Все эти чувства были для него наново. То, что искоренил в двадцать один год — напомнило о себе в тридцать пять, да так, что порой заносило не в ту степь.

Повернув голову, посмотрел в окно. На город спустились сгущающиеся сумерки. Ничё так, вздремнули. Каждая мышца расслабленна. На душе — приятная истома. Не хочется ни шевелиться, ни думать. Только мысли такая штука, что нет для них барьера. Как не возводи его, а всё равно просочатся, заставят таки стряхнуть головой, просыпаясь основательно.

Почувствовав его пробуждение, зашевелилась и Влада.

— Просыпайся, соня, — лег на бок, чтобы лучше видеть девушку.

— Ммм… — потянулась, перевернувшись на живот, вытянула вперед руки. — Так не хочется вставать. Спала бы и спала. — И подняв голову, посмотрела через Гончарова в окно. — Ого, уже так поздно?! Это всё ты виноват, — рухнула обратно, подмостив под голову подушку, — все соки из меня выжал.