— Что это ты делаешь?

Я вздрагиваю и роняю нож. Сурикате нужно меньше кофеина. И меньше любопытства.

— Тут болтик открутился, — говорю я. — Хочу починить, чтобы никто не пострадал ненароком. Дашь мне минутку?

— Да хоть миллион, — говорит она и уходит. Топ, топ, топ.

Надо действовать быстро, потому что Суриката не дура, и я порчу общественную собственность в личных целях, а ведь это лишь первый этап операции «Усердный труд», и мне нужно дойти до второго, еще более сложного.

Дверь библиотеки распахивается. Это ты.

— Так, — говоришь ты, — неужели я должна запрещать тебе вандализм по отношению к нашей собственности?

Чертова Суриката сдала меня, а я не успел закончить. У меня был план. Я собирался расстелить красное одеяло и включить песню «Ю-ту» — под нее мы впервые трахались, — и ты бы легла и увидела наши инициалы. Вот только жизнь никак не помогает моим планам осуществиться. Так бывает, когда тебе стреляют в голову и ты превращаешься в идиота.

Ты снова произносишь мое имя.

— Джо, хватит. Прекращай.

Я кладу нож в карман и ударяюсь лбом, вылезая из-под скамейки. Встаю. Голова кружится. Бедная моя голова… Ты вздыхаешь.

— Я тебе уже все сказала. Нам не о чем больше говорить. Иди домой.

— Погоди.

Ты не двигаешься. Может, встать на колени? Нет, я не буду вставать на колени. Это не похоже на нас. Я сажусь на скамейку. Я не прошу тебя присоединиться, но ты садишься рядом и кладешь руки перед собой.

— Ты была права.

— В чем же?

— Ты сказала, что я не способен на любовь.

— Я злилась на тебя, и уже раскаиваюсь. Может, закончим на этом?

— Да, — говорю я, — закончим. Я могу пойти восвояси. Могу продать свой дом и переехать. А ты можешь вернуться к работе и сделать вид, что меня не существует.

— Джо…