— Кость, ты какой-то очень впечатлительный сегодня.

Я потрогала его лоб на всякий случай. Он был нормальной температуры.

— Мы ведь очень похожи с тобой, — продолжал настаивать Краснов.

Он говорил о схожести, но как по мне, Краснов перегибал палку. Из общего у нас было только прошлое в Зеленоанске, фехтование, одинокие и требовательные родители, стремление учиться в МГИМО… Боже! Не так уже и мало оказывается!

— Так, Кость, хватит, — я поднялась, решившись оборвать балаган, пока он не набрал силу и не превратился в ураган. — Это все несерьезно, а уж как звучит!

Просто не выдерживает никакой критики.

— Ты сам себя не слышишь.

Я встала на стол, спустилась с него на пол с другой стороны и подошла к дивану, забрав Пуаро в новехонькое кресло из Икеа. Тот не проснулся, но принялся посасывать призрачную титьку мамы кошки.

— Ложись спать, — велела я, обернувшись в дверях спальни, — потому что завтра ты пожалеешь о своих словах.

— Ид? Я ведь тебе предложение делаю.

— А, по-моему, ты просто пьян, — ответила я, после закрыла дверь в комнату, но не выдержала и вновь открыла ее, крикнув. — Или не в себе!

Последнее было скорее всего.

Или смеешься надо мной!

На мгновение стало очень страшно. Очень пугало вероятность того, что все эти месяцы дружбы были одним сплошным фарсом. Я, постояв в темноте, решила, что надо менять место жительства. Косте надо возвращаться к привычному образу жизни — цеплять девчонок, развлекаться с ними и тем самым искать свою единственную, а не играть в семью со мной, а мне надо продолжать налаживать взрослую жизнь.

— Карамзина! — принялся стучать в дверь Краснов через несколько секунд. — Открой дверь!

Я ждала что он будет молотить по створке и дальше, дожидаясь, когда нам в стену примутся долбить соседи, но Костик грохнул чем-то напоследок (похоже, что оперся о фанерку лбом) и заговорил.

— Ид, мы правда похожи. Я не говорю про интересы. Я говорю про жизнь и требовательных родителей.

Он заговорил об отце, который никогда, ничего и ни для кого не делал просто так.

— Такие как я и ты не поступают в блатные ВУЗы на одном лишь желании даже если будут самими Стивенами Хокингами. Он не кормил меня баснями о том, что платит за учебу только лишь из-за отцовской любви, а сказал сразу, что придет время и возьмет свое.

Я не открыла дверь, а сползла по ней, усевшись на серый ковролин. На дне желудка прыгала монетка. Она выдавала мое состояние с головой. Мне было тошно и страшно, потому что… Потому что я не могла отрицать то, что была наивна во многих вещах. Теперь не могла.