Впрочем, мне никогда не узнать этого, потому что Николас уже стоит рядом со мной. Он также быстр и ловок. Его руки притягивают к себе, обнимая.

— Вы?! — спросила я не без возмущения, уперевшись в его грудь руками. — После того, как переспали с Оксаной?!

— Я не спал с ней, — проговорил он, сверкнув глазами при этом. — А теперь…

— Вы просто целовали и лапали, но не спали ее — ответила я, не оставляя попыток оттолкнуть его и бесясь от его понимающего выражения глаз. — Ну конечно же!

Плохая-плохая-плохая идея была приехать сюда! Всегда плохо идти на поводу у эмоций, потому что они подводят и рушат планы, превращая их в ничто.

— Отпусти меня! — потребовала я, испытав нечто вроде отчаяния.

— Поцелуй меня, и ты свободна.

Не знаю на что наделся этот лжец, кобель и… Это только в сказках поцелуй меняет все. Я не спящая красавица, которая вдруг проснется и влюбится в первого попавшегося хмыря додумавшегося чмокнуть ее. Я не превращусь в красотку и не воспылаю благодарностью к тому, кто вернул мне человеческий облик.

— И только?

Кажется, что у меня отлегло в ответ на его слова о спал-не спал. Но я спохватилась, отогнав это наивное желание верить ему. Сколько раз нужно поверить, чтобы осознать, что тебя водят за нос?

— В смысле зачем это?

— Поцелуй меня так, как ты целуешь лучшего мужчину на свете, — потребовал он, переведя взгляд на мои губы. — Заставь меня поверить, что мое предложение сделать этот брак настоящим полная ерунда.

Не дожидаясь моего ответа, он прикоснулся к моим губам, легко и нежно прихватывая и не переставая шептать в них.

— Докажи мне, что твои глаза, словно редкие изумруды сверкают не для меня, а для кого-то другого.

Я не обязана была доказывать ему ничего. Я знала, что его предложение ловушка, как знал это и он. Но Николас продолжал целовать и уговаривать, а правильнее сказать: соблазнять меня.

— Нет, — проговорила я и едва услышала себя. — Нет.

— Что твоя улыбка, как и любое движение губ никогда не принадлежали мне, — продолжал он тихо, но заставив вздрогнуть какие-то струны в моей душе.

— Нет, — проговорила я, неуверенная в том, что вообще произнесла это в слух.

— Заставь меня поверить, — сказали его губы, обжегши горячим дыханием мои, — что я боюсь этой любви больше, чем ты, Ида.

Я ответила на его прикосновение губ, сделала это сначала так же нежно, как и он. Вместо того, чтобы упираться и дальше, подняла руки, обняв и зарывшись в волосы, притянула его к себе, желая забрать его нежность, а больше показать, что все эти страхи не только про него, но и про меня.