— Отпусти меня! — потребовала девушка, ударив в грудь кулачками.

— Поцелуй меня, и ты свободна.

Что до меня и моей злости, я совершенно точно знал, что Ида лжет мне. Тогда бы ее просто не было здесь. Тогда бы она прислала адвоката, а не стояла бы здесь и старалась укусить побольнее за все сказанное и сделанное, мстя таким абсолютно женским образом. Мстила и «кусала», потому что понимала, что я неравнодушен к ней.

— И только? — спросила девушка, мгновенно растерявшись моему требованию. — В смысле зачем это?

— Поцелуй меня так, как ты целуешь лучшего мужчину на свете, — потребовал я, посмотрев на ее губы. — Заставь меня поверить, что мое предложение сделать этот брак настоящим полная ерунда.

Она качала головой, продолжая упираться и повторять «нет», даже тогда, когда мои губы коснулись ее.

* * *

[1] Николас играет словами, вспоминая древнегреческую мифологию

Глава 40

Глава 40

Глава 40

Я не хотела пробовать создать семью. Все это походило на издевательство и глумление над священным, на обман и на очень грязную попытку затащить меня в постель. Это выглядело так особенно после моих слов о женихе.

Признаться я испытала удовольствие, восхваляя Костю. Хотя, вообще не думала о нем в подобном ключе. Костя годился для дружбы и причем на расстоянии. Совместное проживание в одних апартаментах ясно дало мне понять это, заставив задаться вопросом: как я могла мечтать выйти за него? Краснов был и оставался эгоистом, думая лишь о собственном благополучии. Как?

Как-как?! Мечтала и чуть было не вышла, придя в неописуемое бешенство.

Но реакция Николаса была красочной — он как будто бы подобрался, в миг посерьезнел и разозлился одновременно. Наверняка осознал, что его светлый образ покачнулся в моих глазах и вообще, что его место занял кто-то другой.

Но, возвращаясь к хитрым и пошлым помыслам, он же перестал быть сдержанным, как будто выкрутив ручку своего чертового обаяния на полную мощность.

А я поняла, что надо что-то делать с этим, с последствиями своих слов, в частности. Потому что… Магия близости этого мужчины начала действовать на меня — я уже заглядывалась на него и вслушивалась в его слова.

— Нет, — проговорила я, едва ли не отбежав к окну. — Кто бы говорил мне о влюбчивости и испорченности?!

Не представляю, чтобы я делала будь окна открытыми. Так же как не представляю, как повел бы себя Николас, вздумай мне выбраться наружу таким мудреным способом. Отчего-то мне на ум пришел мультик о Винни-Пухе и его друзьях. Вот только вряд ли меня бы пытались выпихнуть наружу…