— Ида, — позвал меня Николас, но этот зов был больше похож на стон. — Моя Ида.

Мои бедра уперлись в подоконник. Болезненное прикосновение дало понять, что отступать больше некуда и Николас словно почувствовал это. Он отступил, но только лишь за тем, чтобы обнять, скользнуть по спине и бедрам в успокаивающем жесте, провести ладонями по спине и вновь опуститься на ягодицы, сжав и приподняв их усадить меня на него.

— Черт бы тебя побрал, Николас, — прошептала я, сделав глоток воздуха и вновь поцеловала его.

Новый поцелуй был куда настойчивее и требовательнее прошлого. Я слала все к черту, потому что хотела получить его всего, желая, чтобы он стал моим первым мужчиной и остался в памяти навсегда. Этого желало все существо, воспламеняясь от все более страстного прикосновения губ и рук, гладящих ноги, ягодицы и спину, пульсируя и дрожа в ответ на его требовательное движение бедер между моих ног.

— Николас! Ник! Да где же ты?!

Из сладкой агонии меня вырвал голос. Он не принадлежал ни мне, ни Николасу (что было бы удивительно, правда?), ни его дворецкому Джорджу. Он шел извне и был знаком мне, да и Николасу тоже.

— Вот черт! — выдохнул он через несколько секунд, так тяжело дыша, как и я глядя мне в глаза совершенно черным взглядом. — Джордж, шли всех в пекло!

Его голос охрип и был едва ли таким раскатистым, как рассчитывал Николас.

— Как и обещал я не один! — продолжил мужчина и, судя по градусу жизнерадостности в голосе, он был изрядно навеселе. — Они помогут тебе забыть твою…

Все-таки проникнувший, а лучше сказать ворвавшийся в комнату Денис замолчал, застав нас в таком более чем интересном положении.

— Жену, — закончил за него Николас и тут же бросил. — Пошел вон!

Не знаю сколько бы еще продолжалась эта комедия положений, но разрядить атмосферу помогли присоединившиеся к нам la putaines. Как бы дорого они ни были одеты, но их нельзя было перепутать ни с кем. Взгляды и озвученный подтекст дали понять кто есть без предъявления визитных карточек.

— Что случилось, дорогой? — прощебетала одна из них невинно, но ожегши меня совершенно оценивающим взглядом. — Нас опередили.

Мои щеки вспыхнули с новой силой. Провидение или жизнь зло смеялись надо мной, или ставили препятствие на пути моего желание лишиться невинности конкретно с этим мужчиной.

— Не заставляй повторять, — проговорил Николас, спрятав мое пылающее лицо у себя на груди, — тебе и твоим подругам.

Он повернулся ко мне, не дожидаясь момента, когда развеселая компания закроет дверь за собой.

— Я знаю о чем ты думаешь, — произнес он, не обращая внимание на смех в коридоре.